39.Особенности педагогического общения и взаимодействия с виктимными детьми.
Понятия «деятельность», «общение», «контакт», «взаимодействие». Педагогический климат. Структура и функции профессионально-педагогического взаимодействия с виктимными детьми, основные формы и методы работы с ними.
Настоящая тема является очень объемной и требует немалых усилий при ее изучении, что вызвано значительным числом ведущих теорий и новых для студентов идей и терминов.
Студентам следует обратить внимание на то, что общение с виктимными детьми специфично и выполняет несколько функций, которые проявляются на разных уровнях взаимодействия.
Рекомендуется научиться выделять основные характерологические признаки общения и коммуникации, а также их структурные компоненты.
Следует особо подчеркнуть, что общение с виктимным ребенком
может проявляться через безличную коммуникацию, необходимо
также учесть важность рефлексивного и нерефлексивного
взаимодействия.
Заключительным этапом в изучении настоящей темы является
рассмотрение основных форм общения и взаимодействия с виктим-
ными детьми и методов работы с ними.

40.Конфликтные ситуации в среде виктимных детей,их разрешение и предупреждение
Особенности отношений в педагогической деятельности. Кон-
фликт. Педагогическое воздействие как взаимодействие. Виды конфликта. Особенности конфликтов в среде виктимных детей. Стратегия поведения в конфликтных ситуациях. Приемы снятия эмоционального напряжения. Решение конфликтных ситуаций.
Изучение настоящей темы имеет значение не только для теоретической подготовки студентов, но и для предстоящей практической деятельности педагогов-психологов.
Студентам рекомендуется научиться различать виды, причины конфликтов с виктимными детьми, а также способы и механизмы разрешения конфликтных ситуаций. Кроме того, необходимо иметь представление о барьерах общения, порождающих конфликтную ситуацию.
В целях практического закрепления изученного теоретического материала студентам предлагается эмоциональный тренинг, включающий в себя регулирование конфликта, снятие эмоционального напряжения, создание микроклимата; а также групповую дискуссию, направленную на обсуждение ситуаций неправильного взаимодействия.

41.Характеристика игрового взаимодействия с виктимным ребенком: игровая терапия отреагирования.
Игровая терапия отреагирования
Второе крупное направление в развитии игровой терапии возникло в 30-х годах с появлением работы Дэвида Леви (Levy, 1938), в которой развивались идеи терапии отреагирования – структурированной игровой терапии для работы с детьми, пережившими какое-либо травмирующее событие. Леви основывал свой подход в первую очередь на убеждении в том, что игра предоставляет детям возможности отреагирования. В рамках этого подхода терапевт воссоздает такую обстановку, чтобы специально отобранные игрушки помогли ребенку восстановить тот опыт, который вызвал у него реакцию тревоги. Ребенку разрешается играть свободно, чтобы он познакомился с обстановкой комнаты и с терапевтом. Затем терапевт использует определенные игровые материалы, чтобы в нужный момент ввести в игру ребенка стрессогенную ситуацию. Воссоздание травмирующего события позволяет ребенку освободиться от боли и напряжения, вызванных этим событием. Иногда ребенку разрешается свободный выбор игры. В процессе «отыгрывания» или разыгрывания прежнего опыта ребенок управляет игрой и тем самым перемещается из пассивной роли пострадавшего, в активную роль деятеля. Следя за игрой, терапевт отражает (СНОСКА: Обозначает словами, проговаривает вслух (прим. Ред.) выражаемые ребенком вербальные и невербальные чувства. В игровой комнате имеют место три формы игровой активности: 1) освобождение агрессивного поведения: ребенок швыряет предметы, взрывает воздушные шары, или проявляет формы инфантильного поведения (например сосет соску); 2) освобождение чувств в стандартизированной ситуации: стимулирует чувство: ревности к сиблингу, прикладывая куклу к груди матери; 3) освобождение чувств путем воссоздания в игре специфического стрессового опыта из жизни ребенка.
Следующий случай, описанный Леви (1939 г.), являет собой сущность игровой терапии отреагирования:
«Мать девочки двух лет обратилась по поводу ночных страхов, появившихся за два дня до обращения. Она просыпалась в ужасе и кричала, что к ней в постель забралась рыба... Ночной страх связывался с посещением рыбного базара как раз в тот день. Торговец рыбой... поднял ее, чтобы она поглядела на рыбу.
Девочка также заикалась. Это началось за пять месяцев до обращения, хотя до тех пор речь развивалась нормально... Было проведено десять игровых сеансов. На вопрос, почему кукла боится рыбки, был дан ответ, что рыбка кусается, и что рыбка «попадет туда» — с указанием на глаза, уши и влагалище. За несколько дней до появления ночных страхов пациентка задавала вопрос о половых различиях, поскольку увидела отца обнаженным. Кроме введения рыбки в разные моменты игровых сеансов, методика работы в основном состояла R том, чтобы облегчить пациентке собственную игру. Например, она увидела краски и решила поиграть с ними Я показал ей, как это можно сделать но она не прикоснулась к ним и не разрешила мне нанести краски ей на руку. Я поиграл с этим сам и постепенно научил ее обращаться с красками, потом она стала сама предпочитать их другим игрушкам. За первым приемом не последовало никаких изменений... Страх рыбы исчез после третьего или четвертого приема, а после шестого приема пошло на убыль заикание, исчезнувшее за две недели до последнего приема. Контрольное обследование было проведено семь месяцев спустя; улучшение сохранилось» (стр. 220).
Гоув Хэмбидж (G. Hambiqe, 1955) дал более широкое описание работы Леви под заголовком «Структурная игровая терапия», где он более решительно вводил события. Следом за установлением терапевтических отношений, в сценарии непосредственно вводилась ситуация, продуцирующая тревогу, она проигрывалась, и, затем ребенку разрешалось играть свободно, чтобы он мог оправиться от навязчивой ситуации.

42..Характеристика игрового взаимодействия с виктимным ребенком: игровая терапия построения отношений.
Игровая терапия построения отношений
С появлением исследований. Джесси Тафты (Тай, 1933) и Фредерика Аллена (Alien, 1934), названных терапией отношений, возникло третье значительное направление в игровой терапии. Философским основанием для него стала работа Отто Ранка (Rank, 1936), который перенес акцент с исследования истории жизни ребенка и его бессознательного на развитие отношении в системе «терапевт – клиент», поставив в центр внимания то, что происходит «здесь и теперь», в кабинете терапевта.
В игровой терапии отношений основное внимание уделяется лечебной силе эмоциональных отношений между терапевтом и клиентом. Как утверждает Аллен (Alien, 1934), «мне интересно создать естественные отношения, в которых у пациента развивается адекватное самоприятие, ясное представление о том, что он может сделать, и что он чувствует по отношению к миру, в котором продолжает жить... Я не боюсь дать пациенту почувствовать, что он интересен мне как личность» (стр., 198). Не прилагается никаких усилий для того, чтобы объяснить или интерпретировать прошлый опыт. В фокусе внимания находятся, прежде всего, сиюминутные чувства и реакции, и, судя по описанным результатам, такой подход позволил существенно снизить продолжительность терапии.
Аллен и Тафт особенно подчеркивали необходимость отношения к ребенку как к личности, обладающей внутренней силой и способной конструктивно изменить собственное поведение. Следовательно, детям предоставляется свобода выбора: играть или не играть, и возможность управлять собственной деятельностью. Гипотеза состояла в том, что дети постепенно приходят к пониманию того, что они являются отдельными личностями со своими желаниями и что они могут существовать в системе отношений с другими людьми, обладающими своими специфическими качествами. В рамках этого подхода ребенку приходится принять на себя ответственность за процесс роста, а терапевт концентрирует внимание на трудностях ребенка, а не на своих собственных.
Идеи терапевтов этого направления подхвачены и внимательно изучены Карлом Роджерсом (Rogers, 1942), который расширил первоначальные концепции и разработал систему недирективной терапии, впоследствии получившей название «терапии, центрированной на клиенте» (Rogers, 1951).
Четвертым крупным направлением в игровой терапии стала работа Вирджинии Экслайн, (Axline, 1947). Она успешно применяла принципы недирективной терапии (например, естественное стремление индивида кросту, способность индивида к управлению собственным развитием) в игровой коррекционной работе с детьми. Недирективная игровая терапия не тратит усилий на то, чтобы управлять ребенком или изменить его, и основывается на идее о том, что поведение ребенка: всегда, направляется стремлением; к наиболее полной самореализации. Цели недирективной игровой терапии состоят в самопознании и самоуправлении ребенка. У терапевта есть хорошо оснащенная игровая комната, и ребенок получает возможность играть так, как ему захочется или просто ничего не делать.
Обобщая свою концепцию игровой терапии, Экслайн (Axline, 1950) пишет: «Игровой опыт терапевтичен, поскольку в игре создаются безопасные отношения между, ребенком и взрослым, так, что ребенок свободен утверждать себя так, как он умеет, в точности таким, каков он в данный момент, собственным способом и в собственном темпе». Позже этот подход стали называть игровой терапией, центрированной на клиенте в нашей книге он получил название игровой терапии, центрированной на ребенке.

---

26. Этапы психологической помощи при переживании ребенком потери, утраты (горя).
Этапы психологической помощи выстраиваются в соответствии с этапами переживания горя:
1. Помощь на стадии шока. Необходимо присутствовать рядом с человеком, понесшим утрату, не оставлять его одного, заботиться о нем. Выражать свою заботу и внимание лучше через прикосновения. Именно таким образом люди выражают свое участие, когда слова им неподвластны. Даже простое пожатие руки лучше, чем холодная изоляция. Страдающий человек всегда вправе не принять руку, так же как и другое участие, но предлагать помощь необходимо.
2. Помощь на стадии острого горя. Следует говорить об умершем, причине смерти и чувствах в связи с происшедшим. Спрашивать об умершем, слушать воспоминания о нем, рассказы о его жизни, даже если они неоднократно повторяются. Вопросы: «На кого он был похож?», «Можно ли увидеть его фотографии?», «Что он любил делать?», «Что вы сейчас вспоминаете о нем?» вовсе не бестактны, они позволяют скорбящему выговориться.
Если перенесший потерю человек как бы замирает, ничего не говорит, глядя в пространство, не стоит пытаться его разговорить, во что бы то ни стало заполнить тишину словами. Необходимо быть готовыми продолжить разговор, когда тот возвратится к реальности. Не всегда нужно знать, в какие воспоминания погружается человек, о чем он думает. Главное – создать вокруг него атмосферу присутствия и понимания.
В случае внезапной или насильственной смерти необходимо неоднократно обсуждать все мельчайшие детали, до тех пор пока они не утратят своего устрашающего, травматического характера, – только тогда человек, потерявший близкого, сможет оплакивать его.
Необходимо дать возможность выплакаться, не стараясь непременно утешать. При этом не следует всем своим видом постоянно подчеркивать сочувственное отношение, подчеркивать особый статус страдающего человека.
Постепенно (ближе к концу этого периода) следует приобщать скорбящего к повседневной деятельности.
3. Помощь на стадии восстановления. Надо помогать заново включиться в жизнь, планировать будущее. Поскольку человек может неоднократно возвращаться к переживаниям острого периода, необходимо давать ему возможность вновь и вновь говорить об умершем. Полезными в этот период могут быть и какие-либо просьбы о помощи со стороны друзей, близких, выполнение которых поможет пережившему утрату «встряхнуться»; иногда эффективны даже упреки в безразличии, невнимании к близким, напоминания об обязанностях.

Психологическая помощь ребенку, переживающему горе
Дети переживают горе по-разному на разных возрастных этапах. Но и они подобно взрослым проходят определенные стадии в своих переживаниях, такие, как стадия шока, стадия поиска (узнавания). Примерно, через полтора-два месяца наступает стадия острого горя. Через год - завершающая стадия переживания горя.
Чтобы помочь ребенку, нужно:
Младший школьный возраст
1. Наблюдать за ребенком, за изменениями в его поведении. С особым вниманием относитесь к «трудным» дням, например к праздникам.
2. Относиться с терпением, не показывать удивления, если в первые недели после потери близкого человека у ребенка появилась тенденция к изоляции, агрессивность, гнев, нервозность, замкнутость, невнимательность.
3. Не заставлять ребенка делать что-либо вопреки его воле.
4. Если ребенок хочет поговорить, выслушайте его.
5. Убедите ребенка в том, что плакать не стыдно.
Старший школьный возраст
1. Если в классе есть ученики, потерявшие кого-либо из близких, рекомендуется провести классный час (диспут) на тему смерти.
2. Учитель должен сказать ученику, что знает о том, что произошло. Это важно для того, чтобы ребенок не чувствовал себя одиноким. Хорошо, если об этом также узнают и товарищи, одноклассники.
3. В школе должно быть место, где ребенок мог бы побыть один, поплакать наедине с собой.
4. Среди товарищей может быть назначен «помощник», который бы опекал горюющего ребенка.
5. Учителю, школьному психологу необходимо помнить, что родители
горюющего ребенка тоже нуждаются в психологической помощи и поддержке.
6. Страдающий ребенок может погружаться на уроке в собственные размышления. Если такой ученик не слышал вопроса, забыл, о чем его спросили, необходимо проявить терпение, повторить вопрос или задание.
Во всех случаях, чтобы помочь ребенку, нужно:
1. Сообщать о смерти близких.
2. Вне зависимости от возраста брать детей на похороны близкого человека.
3. Давать конкретную и точную информацию, ответить на все его вопросы. Понимание смерти - процесс очень постепенный, и надо говорить о том, что произошло, много раз.
4. Не скрывать свои чувства от ребенка, тогда и ему будет легче проявлять свои.
5. Избегать ненужных разлук с ним, особенно в первое время.
6. Дети испытывают сильную потребность вспоминать умершего (смотреть фото умершего, посещать могилу), одновременно осмысливая случившееся.
7. Говорить с ребенком о его страхе смерти, беспокойстве, что его родители скоро умрут.
8. Если у ребенка есть чувство вины, то необходимо снять или приглушить его.

---

15. Посттравматическое стрессовое расстройство у жертв сексуального насилия.
Насилие- демонстрация контроля над жертвой, желание подчинить себе любого. Стереотипы пострадавшей:с ней что то нетто, раз выбрали ее;что она не разбирается в людях;она дала повод(улыюнулась, шла ночью, выпила с ним).Любая форма сексуального насилия- это серьезная психическая трамва.Очень часто женщина переживает страх смерти. Состояние после изнасилования называется посттравматическим стрессом или шоком.
1 этап. В первые часы, минуты, недели женщина с трудом ориентируется в окружающей обстановке, не осознает произошедшего.не может принять этого. Эмоциональное состояние может быть любым. Но чувства не отрофированы. Внешне женщина может выглядеть спокойно. Она не может вспомнить подробности, характерно желание спрятаться, отмыться.
2 этап.Осознание. все пережитые чувства проявляют себя с неожиданной силой.появляются перепады настроения, раздражительность, слезливость, немотивированные страхи.Варианты поведения: 1.желание спрятаться, не гвоворить.2. активность, даже собранность(идет в милицию,дает показания, уходит в дела), но все это автоматически.3.реакция на пережитое. Возможно депрессивное состояние, суицид. Естественное чувство к мужчинам, ко всем людям, которые знают о произошедшем. Возможны соматические отклонения:бессонница, вялость, кошмарные сны, головные боли, боли в области сердца.этот этап длится 2-3 месяца.
3. этап.Восстановление. очень длительный период. Женщина может вернуться к душевному покою, но снова и снова возвращаясь к этой травме, она испытывает те же чувства.Задача:Заставить интегрровать свои чувства, отработать их и вернуть себе чувство собственного достоинства.Чувства переживших сексуальное насилие:страх(боятся остаться одни, находиться в толпе, или повторного изнасилования, повышенная обидчивость,уход в себя, может поменяться место жительства, длияная безопасность-самое главное в жизни), вина,самообвинение(чувтво личной ответственности за износилование»это я сама во всем виновата»пытается найти ответ на вопрос: почему именно с ней это случилось,прокручивает в памяти те события ), стыд(отводят глаза, держат факт износилования в секрете, унижение,обесценивание себя), сексуальные расстройства(отсутствие возбуждения, избегание секс. контактов), навязчивые воспоминания.

---

24. Характеристика детей, оставшихся без попечения родителей.
Особенности психического развития детей, воспитывающихся вне семьи, без попечения родителей (в домах ребёнка, детских домах и интернатах) – актуальная проблема нашего времени.
Темп развития таких детей замедлен по сравнению с детьми, воспитывающимися в семье. Их развитие и здоровье имеют ряд негативных особенностей, которые отмечаются на всех этапах – от младенчества до подросткового возраста и дальше.
Для воспитанников закрытых детских учреждений каждой возрастной ступени характерны специфические и различные комплексы психологических черт, отличающих их от ровесников, растущих в семье.
Специфика развития детей, воспитывающихся в закрытых детских учреждениях, свидетельствует, что многие свойства и качества их познавательной сферы и личности сохраняются на протяжении всего рассмотренного возрастного периода, обнаруживая себя в той или иной форме. К ним можно отнести особенности внутренней позиции (слабая ориентированность на будущее), эмоциональную уплощенность, упрощенное и обеднённое содержание образа Я, сниженное отношение к себе, несформированность избирательности (пристрастности) в отношении к взрослым, сверстникам и предметному миру, импульсивность, неосознанность и несамостоятельность поведения, ситуативность мышления и поведения и многое другое.
Психологические особенности детей, воспитывающихся в детском доме, доме ребёнка и интернате, и особенности их коммуникативной деятельности взаимосвязаны. Развитие общения у детей в большей степени обусловлено тем, как его организует и осуществляет взрослый. Взаимодействие со взрослым должно обеспечить ребёнку становление соответствующих его возрасту форм общения, его содержание.
Лишенные попечения родителей, они, как правило, имеют потребность в общении, и потому при благоприятных условиях возможна сравнительно быстрая коррекция их развития. Таким образом, отклонения и задержки в развитии психики и личности ребёнка, воспитывающегося в доме ребёнка, детском доме и интернате, возникшие на ранних этапах онтогенеза, не являются фатальными.
Кратко формулируя особенности детей, оставшихся без попечения родителей, можно сделать следующие выводы:
1. Недостаточное интеллектуальное развитие ребенка может заключаться и выражаться в ослаблении или несформированности, неразвитости познавательных процессов, неустойчивости внимания, слабой памяти, слабо развитого мышления (наглядно-образного, абстрактно-логического, вербального и др.), низкой эрудиции и т.д. Причины низкого интеллектуального развития могут быть различны: от нарушения нормальной работы мозга, до отсутствия нормальной образовательно-воспитательной среды (педагогическая запущенность). Отсутствие должного внимания к интеллектуальному развитию ребенка может привести к серьезному отставанию в учебе.
2.Совместная деятельность и общение детей со сверстниками. В игре дети менее внимательны к действиям и состояниям партнера, часто вовсе не замечают обиды, просьбы и даже слез сверстника. Находясь рядом, играют порознь. Либо все играют со всеми, но совместные игры носят, в основном, процессуальный характер; отсутствует ролевое взаимодействие в игре; даже включаясь в какой-либо общий сюжет, дети действуют от себя, а не от лица ролевого персонажа. По операционному составу (по совершаемым действиям) такая деятельность очень напоминает ролевую игру, но по субъективному, психологическому содержанию существенно отличается от нее. Контакты в игре сводятся к конкретным обращениям и замечаниям по поводу действий сверстника (дай, смотри, подвинься и т.д.).
3.Проблема половой идентификации воспитанников интернатных учреждений. Стереотипы женского и мужского поведения входят в самосознание через опыт общения и идентификацию с представителями своего пола. В детских домах дети изолированы от этих ориентаций. Дошкольники уже хорошо знают о своей принадлежности к полу, стремятся утвердить себя как мальчика или девочку, в этом они мало отличаются от детей, воспитывающихся в семье. Однако качественно половая идентификация имеет существенные отличия. Если дети в семье идентифицируются с их родителями, с близкими родственниками и со сверстниками, то дети, лишенные родительского попечительства, идентифицируются, прежде всего, со своими сверстниками, т.е. мальчиками и девочками из группы.
4.Проблемы нравственного развития личности воспитанников. Проблемы нравственного развития начинаются с младшего школьного возраста и проявляются чаще всего в кражах, безответственности, подавлении и оскорблении более слабых, в снижении эмпатии, способности к сочувствию, сопереживанию и, в целом, в недостаточном понимании или непринятии моральных норм, правил и ограничений.
5.Социализация детей –сирот. Под трудностью социализации специалисты понимают комплекс затруднений ребенка при овладении той или иной социальной ролью. Осваивая эти роли, человек социализируется, становится личностью. Отсутствие нормальных для обычного ребенка контактов (семья, друзья, соседи и т.п.) приводит к тому, что образ роли создается на основе противоречивой информации, получаемой ребенком из различных источников.
6.Проблемы эмоционально-волевого развития воспитанников. Наибольшие трудности и отклонения от нормального становления личности воспитанников детских домов отмечаются всеми исследователями в эмоционально-волевой сфере: в нарушении социального взаимодействия, неуверенности в себе, снижении самоорганизованности, целеустремленности, недостаточном развитии самостоятельности («силы личности»), неадекватной самооценке. Нарушения подобного рода проявляются чаще всего в повышенной тревожности, эмоциональной напряженности, психическом утомлении, эмоциональном стрессе.
Несмотря на наличие некоторых общих особенностей, характеризующих психическое развитие детей-сирот, следует иметь в виду, что в качестве субъекта психолого-педагогического сопровождения они представляют собой достаточно условную группу, внутренне дифференцированную. По существу, единственным основанием, позволяющим объединить воспитанников детских домов, является депривационный синдром. При этом, каждый ребенок имеет свою индивидуальную историю сиротства, свой опыт отношений со взрослыми, свой особый характер личностного развития, который не во всех случаях может быть квалифицирован, как отставание или задержка психического развития. В силу этих обстоятельств, психолого-педагогическое сопровождение психического развития ребенка, оставшегося без попечения родителей, может носить только индивидуальный характер.
Также большое влияние на личность ребенка оказывает тот факт, что он развивается в условиях депривации.

Понятие «горя и потери» в жизни ребенка, оставшегося без попечения родителей.
Для понимания сущности адаптации и для правильной организации работы педагогов и патронатных воспитателей необходимо понимание динамики состояний ребенка, пережившего разрыв с семьей. Рассмотрим этапы переживания горя и потери :
1. Шок и отрицание (главная особенность поведения ребенка на этой стадии состоит в том, что он бессознательно не воспринимает потерю).
2. Стадия гнева.
3. Депрессия и вина (тревога, тоска, депрессия, вина).
3. Завершающая стадия — принятие.
В целом, в период адаптации к приемной семье и свыкания с потерей, поведение ребенка характеризуется противоречивостью и неуравновешенностью, присутствием сильных чувств (которые могут подавляться) и расстройством учебной деятельности. Обычно адаптация происходит в течение года. На протяжении этого периода воспитатели могут оказать существенную помощь ребенку, и это послужит «цементом», скрепляющим новые отношения. Однако если какие-либо из перечисленных выше проявлений сохраняются на более долгий срок, необходима помощь специалистов.
Вышеприведенное описание относится к сфере внутренних переживаний детей, столкнувшихся с проблемой разрыва близких отношений и необходимостью формирования новых привязанностей. При этом существует четкая динамика в процессе простраивания внешних отношений с теми людьми, которые заботятся о ребенке, и становятся для него близкими, в той или иной степени заменяя родителей.
Для того, чтобы преодолеть негативные последствия разрыва с родителями, ребенку необходимы определенность и чувство безопасности , физическая забота, утешение. Базисное чувство безопасности, определяемое качеством привязанности, определяет степень адаптации ребенка и влияет на уровень общего психического развития (Бардышевская, Максименко ). Потребность ребенка в безопасности является базовой. Удовлетворение или фрустрация этой потребности зависит от стратегии воспитания, которую выбирает новая мать. Тревожный, не чувствующий безопасность ребенок, пытается удовлетворить потребность в безопасности путем выбора определенной стратегии поведения, зачастую неадекватной действительности: враждебность с целью расплаты с отвергающим взрослым; сверхпослушание для возврата любви значимого близкого, жалость к себе как призыв к сочувствию, идеализация себя как компенсация чувства неполноценности. Результатом является невротизация потребностей ребенка. Особенности поведения замещающего взрослого во время общения с ребенком обуславливают качество формирующегося у него типа привязанностей, а сформированная привязанность способствует интенсивному и разностороннему психическому развитию (Андреева, Хаймовская, Максименко ). Новым родителям нужно инициировать положительное взаимодействие с ребенком, проявлять первыми внимание и заинтересованность его делами и чувствами, задавать вопросы и выражать тепло и участие, даже если ребенок кажется равнодушным или угрюмым. Им необходимо внимательно относиться к воспоминаниям ребенка, которому необходимо поговорить о том, что с ним было, о своей семье. Необходимо сохранять п амятные вещи и помогать в налаживании жизни и учебы. Родители детей с ненадежной привязанностью демонстрируют чрезмерное вмешательство в действия ребенка (нарушение границ), не учитывают его собственных желаний и потребностей и не отвечают на его запросы ( Grossman ). Нарушенное материнское отношение, неадекватная организация общения с ребенком, проявление матерью авторитаризма, отвержение, гиперопека или инфантилизация ребенка способствуют фрустрации его потребностей. Чрезмерная опека порождает инфантилизм и неспособность ребенка к самостоятельности, излишняя требовательность – неуверенность ребенка в себе, эмоциональное отвержение – повышенный уровень тревожности, депрессии, агрессии. Материнское отношение должно соответствовать потребностям развития ребенка. Э.Фромм обозначил как «гетерономное воздействие» отношение матери, противоречащее естественному росту ребенка, при котором свободное, спонтанное выражение желаний и потребностей ребенка подвергается различным ограничениям, что вызывает различные психические патологии. Э.Фромм исследовал и различие влияний привязанности ребенка к матери и к отцу на разных стадиях развития ребенка. Им показано, что по мере взросления привязанность к матери теряет значимость и после 6-и лет актуализируется потребность ребенка в отцовской любви и руководстве. «Развитие от привязанностей, концентрирующихся вокруг матери, к привязанностям, концентрирующимся вокруг отца, и их постепенное соединение образуют основу духовного здоровья и позволяют достичь зрелости. Отклонения от нормального пути этого развития составляют причину различных нарушений».
Таким образом, сила и качество привязанностей во многом зависят от поведения родителей по отношению к ребенку и от качества их отношения к нему ( Ainsworth , Мухамедрахимов). Это в полной мере относится и к замещающим родителям. Замещающая семья должна обладать опытом воспитания такого ребенка, понимать закономерности развития ребенка и последствия утраты привязанности к кровным родителям, влияние их собственного отношения к ребенку на его развитие, т.е. быть достаточно подготовленной, в дальнейшем такой семье будет нужна помощь специалистов.

---

8. Теория периодизации развития личности жертвы по З. Фрейду.
В психологии существует несколько теорий, которые могут объяснить феномен формирования психологии жертвы, или повышенной виктимности. Иногда также используются термины «синдром жертвы», «феномен жертвы», «менталитет жертвы». В настоящем разделе мы будем использовать термины «виктимность» и «психология жертвы» как синонимы.
Первая группа теорий, объясняющих формирование виктимности, которые мы рассмотрим в настоящем разделе, – это теории периодизации развития личности.
Особенности раннего детства, специфика протекания психосексуальных этапов развития, фиксация на определенном этапе обусловливает особенности характера человека. Характер, в узком смысле слова, проявляется как типичный паттерн поведения или направленность – это устойчивый или структурированный способ реагирования. Привычные способы приспособления Я к внешнему миру, Оно и Супер-Эго, а также типичные сочетания этих способов между собой образуют характер. В основе психодинамических концепций развития лежит выдвинутое З.Фрейдом предположение о том, что основные характеристики личности, ее базовая структура формируются в раннем детском возрасте, сохраняясь практически неизменными на протяжении всей последующей жизни. При этом отношение к людям, окружающим ребенка в первые годы жизни (в первую очередь родителям), впоследствии проецируется, переносится на других людей, значимых для индивида (перенос, трансфер), определяя тем самым его взаимодействия в социуме, семейные отношения и пр.
Известная фрейдовская периодизация личностного развития делает основной акцент на развитии либидо (Фрейд, 1989), рассматривая его как важнейшую движущую силу развития вообще и описывая в основном развитие психосексуальное. Она включает 3 этапа: оральный (первый и половина второго года жизни), анальный (от полутора-двух лет до трех лет), фаллический (между 3–4 и, примерно, 6-ю годами). При этом, по мнению З. Фрейда, может происходить как бы «застревание» на определенных этапах развития, приводящее к формированию у взрослого человека личностных черт, описываемых как оральный или анальный характер.
Хотя большинство аналитических диагностов сейчас, рассматривая этапы развития ребенка, не так сильно подчеркивают либидо, отличаясь в этом от Фрейда, психоаналитики никогда всерьез не подвергали сомнению три его положения:
1) существующие психологические проблемы являются отражением их младенческих предшественников;
2) взаимодействия в ранние годы создают шаблон для более позднего восприятия жизненного опыта, и мы бессознательно соотносим его с категориями, которые были важны в детстве;
3) идентификация уровня развития личности – это кардинально важная часть понимания характера человека.
В психоаналитической теории развития продолжают выделять все те же три фазы инфантильной психологической организации:
1) первый и половина второго года жизни (оральная фаза по Фрейду);
2) промежуток от полутора-двух до трех лет (анальная фаза по Фрейду);
3) время между тремя-четырьмя и примерно шестью годами (эдипова фаза по Фрейду).
Приблизительность этих стадий отражает индивидуальные различия детей, последовательность их всегда одна и та же, даже если ребенок опережает или отстает в развитии.

9. Теория периодизации развития личности жертвы по Э. Эриксону.
Другой ведущей современной психодинамической концепцией периодизации личностно-социального развития является схема Э. Эриксона (Эриксон, 1995, 1996), с точки зрения которой психическое развитие индивида, формирование идентичности проходит через ряд психосоциальных кризисов. На каждом из нормативных кризисных этапов происходит выбор позитивного либо негативного варианта развития определенных личностных черт, определяющих в дальнейшем жизненную позицию человека, его отношения в социуме. Если внутренние конфликты, свойственные определенной стадии развития, остаются неразрешенными (негативный вариант развития), то в зрелом возрасте они могут проявляться в виде инфантилизма. При этом новые выборы накладываются, наслаиваются на уже произведенные и закрепленные в структуре личности (эпигенез).
Переработка Э. Эриксоном (Erikson, 1950) трех инфантильных стадий Фрейда в терминах межличностных задач ребенка позволила описывать фиксации на проблеме первичной зависимости (доверие-недоверие), вторичных вопросах сепарации-индивидуации (автономия или стыд и сомнения) или на более углубленных уровнях идентификации (инициатива или вина).
Во многом сходны с эриксоновской периодизацией и другие психодинамические схемы, в которых прослеживается эпигенетический принцип. К психодинамическим моделям развития личности, базирующимся на принципе эпигенеза, можно отнести и трехэтапную модель В. Шутса (Шутс, 1993), представляющую собой не только периодизацию возрастного развития, но и оригинальную метафорическую модель структуры личности (Присоединение – Контроль – Открытость). Эта схема имеет очевидную аналогию с известной в отечественной психологии концепцией трех компонентов социального развития личности в онтогенезе по А.В. Петровскому (Петровский, 1984), включающей последовательно сменяющие друг друга процессы: (1) адаптации, (2) индивидуализации и (3) интеграции.
На первой, симбиотической (оральной) фазе основное значение имеет радость получения от других, эмоциональное принятие себя, доверие к миру. Потребности организма приводят к динамическому контакту с другим через область рта как моторного центра. Согласно периодизации Э. Эриксона (1996 а, б), на данном этапе на основе коммуникации с матерью (или лицом, осуществляющим уход за ребенком) происходит формирование базового чувства доверия к окружающим, к миру (позитивный вариант развития) либо изначального недоверия, изолированности, сопровождающихся ощущением «отлученности», «разделения», «брошенности» (негативный вариант). Нерешенные внутренние конфликты данного периода могут позднее, в зрелом возрасте, приводить, по мнению Э. Эриксона, к аутизму, депрессии, «депрессивным формам страха пустоты и покинутости» (т. н. оральный характер). У В. Шутса (Шутс, 1993) этот период и соответствующая структура личности рассматривается как «присоединение» (непосредственный эмоциональный контакт с матерью, впоследствии же – с окружающими).
Следствие нарушения этой фазы – шизоидность. В результате эмоционального отвержения не зафиксирована потребность в эмоциональных контактах (развитие речи обгоняет развитие моторики, характерны чувствительность к себе, сухость к другим, склонность к «мертвому» коллекционированию, замещающему контакты). Другой вариант – нарциссический выбор как неспособность выбрать другого, отрицание новизны. «Нарциссизм – эмоциональное состояние, при котором человек реально проявляет интерес только к своей собственной персоне, своему телу, своим потребностям, своим мыслям, своим чувствам, своей собственности. В то время как все остальное воспринимается лишь на уровне разума» (Фромм, 1990).
К другим последствиям нарушения данной фазы относятся: психастеничность – страх за свою жизнь и жизнь близких, боязнь нового; ограничение контактов со средой немногими привычными условиями и совершенствование средств защиты от мира; невроз базального страха (базального уровня беспокойства) – страх быть, страх разрыва единства, страх эмоциональных отношений.
Во второй, анальной фазе, фазе роста у ребенка развивается все больше способностей. Возникает умение понимать двойственность, дифференциация функций, эмоциональное доверие, сопереживание, чувствительность к отношениям в семье, идентификация себя со значимыми членами семьи, выделение себя из системы межличностных отношений, аутентичность, категоризация позиций в ситуации, ориентировка в амбивалентных переживаниях, способность «быть разным». Моторные и речевые навыки помогают становлению воли и автономии. Вопрос регулирования анальной области распространяется на более общие вопросы контроля и сепарации, а также на вопрос исследования возможных границ внутри конфликта.
К этому же периоду относится начало осознавания ребенком собственного Я, развития Я-концепции и формирования самостоятельной регуляции деятельности, стремление к самостоятельности – «Я сам» (Коссаковский, 1989). Задача данного этапа развития – борьба против чувства стыда и сильного сомнения в своих действиях, за собственную независимость и самостоятельность. Появляется переживание по поводу собственной безопасности (безопасности чувства Я).
Следствие нарушений на амбивалентной стадии – диссоциация. Представление о полоролевых отношениях, отношениях «мужчина-женщина», «муж-жена» не сформировано, т. е. не определена внутренняя позиция по отношению к этим дихотомиям, вместо нее сформирован амбивалентный образ себя. При отсутствии одного из родителей, например отца, ребенок не может сформировать адекватный образ мужчины, в результате затруднена идентификация себя со своим полом: у мальчика просто нет прообраза, у девочки нет противопоставления женскому полу. Впоследствии не может сформироваться адекватный образ отношений муж-жена, взрослых отношений между мужчиной и женщиной, в результате формируется искаженный образ как отношений между мужчиной и женщиной, так и семейных ролей.
Результатом нарушения данной фазы является эпилептоидность – эмоциональная вязкость, напряженность, агрессивность, затяжные аффективные реакции, устойчивость к негативным воздействиям с отсутствием фиксации на позитивных. Как следствие, возникают агрессивность, задержка индивидуации. Поведение амбивалентное, например, «люблю-кусаю», то есть стремлюсь удержать то, что уходит. Если же партнер не удовлетворяет потребности собственника, то он отвергается.

Агрессивность – ресурс для выхода из симбиоза (в этом и состоит нормальная функция агрессивности), регрессия из средства становятся стереотипами поведения. Социальный тип направляет агрессию на других, у него преобладает комплекс власти. К другим последствиям нарушения данной фазы относятся: невроз навязчивых состояний (страх быть собой), патология самоконтроля. Формы ананкастических симптомов: навязчивые мысли (обсессии), принужденные действия (компульсивность), навязчивые страхи (фобии).
И, наконец, в третьей, генитальной (фаллической) фазерастет осознание половой идентичности в различных социальных контекстах. Возможности понимания, уважительных, доброжелательных отношений слишком часто оказываются нереализованными – они отвергаются или, наоборот, эксплуатируются. Однако если коммуникация проходит в целом благополучно, закладываются основы для интеграции ума, души и сексуальности, а также для равновесия между либидозными импульсами и творческим выражением.
В этой фазе у ребенка ярко выражена демонстративность, стремление проявить свое Я, неутоленное «мы». Происходит выделение себя из системы коллективных отношений, появляются социальное доверие, автоматизация, уверенность, категоризация ролей. Проверяется способность быть эффективным – что-то совершать, осуществлять, реализовывать, выполнять, т. е. быть способным к действию. Задача этой фазы – развитие активной инициативы и в то же время переживание чувства вины и моральной ответственности за свои желания.
В схеме Э. Эриксона этот период связан с самоутверждением ребенка в процессе социализации, в ходе групповой коммуникации, игры. При этом происходит формирование инициативности, если проявляемая ребенком инициатива поощряется (позитивный вариант), либо чувства вины (негативный вариант). Аспект социализации рассматривает и соответствующий завершающий этап периодизации В. Шутса – «открытость», то есть готовность к социальным взаимодействиям, открытость для социальных контактов.
Следствия нарушений на этой фазе: разнообразные проявления Я в социальном мире ограничены «маской», одной ролью, что приводит к идентификации себя с социальной ролью, персоной, к выраженной или подавленной истероидности личности. Истероидность – внушаемость, неспособность к волевым усилиям, сенсорная жажда, «жажда признания». Принадлежность к определенному полу при этом имеет принципиальное значение, но значимость этого вытесняется. Коммуникативная подавленность – вытесненная демонстративность: при фиксации не развиваются способности, которые необходимы для социализации, экспликации содержания, идей, чувств.
В этом периоде ускоряются темпы социализации, начинается осознание «социального Я» и формирование индивидуально-типологических социальных ролей (социотипов). Последнее тесно связано с дальнейшим развитием ментальной стратегии на основе социальных взаимодействий ребенка, участия его в коллективной деятельности (игровой, затем учебной).
Таким образом, на первых трех фазах ребенок завершает решение ряда задач своего развития. Первой наиболее важной психологической задачей развития в этот период является установление доверия между матерью и ребенком. Если установление базового доверия или связи завершилось успешно, то ребенок чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы заняться исследованием внешнего мира и в последующем, в возрасте двух-трех лет, завершить свое так называемое второе, или психологическое, рождение.
Психологическое рождение, или вторая важнейшая задача развития, происходит тогда, когда ребенок обретает способность быть психологически независимым от своей матери. Важным навыком, который ребенок усваивает при успешном завершении данной стадии, является умение полагаться на свою внутреннюю силу, то есть заявлять о себе, а не ожидать, что кто-то другой будет управлять его поведением. У ребенка развивается ощущение своего Я, которое дает ему возможность брать на себя ответственность за свои действия, делиться, взаимодействовать и сдерживать агрессию, адекватно относиться к авторитету, выражать свои чувства словами и эффективно справляться со страхом и тревогой. Если эта стадия не завершена до конца, ребенок становится психологически зависимым от других и не имеет своего четко ощущаемого Я, которое выделяло бы его среди других (Уайнхолд, Уайнхолд 2005).
Если данная стадия развития не завершается вовремя, она тянет за собой ненужный багаж, который тормозит развитие ребенка на последующих стадиях. А если эта стадия не завершается позднее в детстве или в юности, она переносится во взрослую жизнь человека.

10. Теория влияния насилия, пережитого в детстве.

Следующая теория, объясняющая формирование повышенной виктимности, которая может рассматриваться как в рамках семейных теорий, так и самостоятельно, – это теория влияния насилия, пережитого в детстве.
В настоящее время представители различных теоретических ориентаций признают патогенное влияние физического и психологического насилия, куда входят и сексуальные домогательства, и телесные наказания, и неадекватные родительские установки, манипуляторство и симбиоз, на личность и психику ребенка (Ильина, 1998). Большинство исследователей сходятся в том, что результатами пережитого в детстве сексуального насилия, так называемыми «отставленными эффектами травмы», являются нарушения Я-концепции, чувство вины, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции (Levy et al., 1995; Jehu, 1988; Cahill 1991 a, b).
Представители концепции объектных отношений фокусируются на особенностях взаимоотношений в диаде мать-ребенок и среди условий, необходимых для развития здоровой и полноценной личности, выделяют дифференциацию ребенком восприятия самого себя и других объектов, Я и объект-репрезентаций, формирование адекватных границ для разделения Я и не-Я, прохождение ребенком периодов «нормальной» зависимости, расщепления и интеграции Я (Winnicott, 1958; Mahler, 1979; Fairbairn, 1998; Klein, 1997). Несоблюдение этих условий лежит в основе развития особой личностной организации, получившей впоследствии определение «пограничной» (Kernberg, 1989), которая представляет собой сложный синдромокомплекс «размытой идентичности» (S. Akhtar, 1984). Исследования в рамках системного подхода основывались на идее дифференциации «процесса развития и усложнения личности», под которой понимается способность воспринимать сложные стимульные конфигурации, ясное ощущение схемы собственного тела, наличие развитой Я-концепции. Они раскрыли закономерности и механизмы развития когнитивных функций человека как целостных стилевых структур или паттернов Я в контексте социального окружения, или поля (Witkin, 1974). Вторжение в процесс формирования дифференциации любого из вариантов насилия тормозит этот процесс и может стать одним из этиологических факторов формирования крайне полезависимой личности с глобальным когнитивным стилем, что было доказано рядом экспериментальных исследований отечественных патопсихологов (Соколова, 1976, 1994, 1995, 1997, 1998).
Пережитое в детском возрасте насилие влечет за собой формирование пограничной личностной структуры. Пограничная личностная структура понимается как сложившаяся в патогенных семейных условиях устойчивая конфигурация интрапсихической организации Я и отношений со значимыми другими, в основе которой лежат тотальная психологическая зависимость и недифференцированность (Соколова, 1989, 1995). В кризисные периоды становления Я системные нарушения эмоциональных связей в виде депривации и симбиоза, сексуальных посягательств и чрезмерных телесных наказаний создают искаженную ситуацию для развития личности и самосознания ребенка. Лишение родительской любви, равно как и ее навязывание в виде сексуальных домогательств или симбиоза, способствуют развитию синдрома неутолимого аффективного голода, что служит преградой для адекватного формирования как телесных, так и психологических границ Я, обедняет образ Я, делая его дефицитарным как в эмоциональном, так и в когнитивном плане. Формируется особая личностная организация, характеризующаяся диффузной самоидентичностью, полезависимым когнитивным стилем как целостной формой познания, отношения и взаимодействия человека с миром, что доказано рядом эмпирических исследований. Расщепление как базовый защитный механизм обеспечивает попеременное сосуществование в самосознании хрупкого, зависимого Я и агрессивного, грандиозного Я, а «взломанные» вследствие насилия телесные и психологические границы, в сочетании с неутолимым аффилиативным голодом, создают повышенную готовность к виктимности широкого спектра. Содержание накопленного эмоционального опыта складывается, таким образом, из контрастных переживаний: из постоянного поиска эмоционально позитивных эмоций любви, доверия, близости – и столь же постоянных фрустраций, порождающих острые аффекты гнева, агрессии и враждебности. Структурные параметры эмоционального опыта могут быть сведены к трем обобщенным характеристикам: низкой дифференцированности, зависимости и дезинтегрированности (фрагментарности) (Ильина, 2000).
Эмпирические результаты показывают статистически достоверную и подтвержденную качественным анализом связь между интенсивностью эмоционального опыта насилия и специфическим личностным расстройством, так что низкая интенсивность эмоционального опыта насилия соответствует картине пограничной личностной организации (ПЛО), высокая интенсивность физического насилия – признакам нарциссического личностного расстройства (НЛР), высокая интенсивность сексуального насилия – картине пограничного личностного расстройства (ПЛР). Эксвизитная интенсивность перенесенного насилия, исключительно неблагоприятно воздействующая на личность, приводит к сочетанию признаков пограничного и нарциссического расстройств.
Особое внимание в настоящее время уделяется феномену нарушения физических и эмоциональных границ как последствию насилия, пережитого в детстве, в результате которого травматический опыт становится хроническим. «Вторжение» влечет за собой нарушение отношений с собственным телом, что включает не только изменение позитивного отношения к нему, но и искажение телесной экспрессии, стиля движений. Образ телесного Я у людей с эмоциональным опытом насилия, пережитого в детстве, характеризуется значительной проницаемостью границ, которые воспринимаются как хрупкие, неустойчивые и уязвимые относительно любого вторжения. Главным же последствием детской сексуальной травмы современные исследователи считают «утрату базового доверия к себе и миру».
Как психологическое насилие можно квалифицировать и ситуацию ребенка в семье с аддиктивным поведением, например, где один или оба родителя – алкоголики или наркоманы. Психический статус ребенка при этом определяется паттерном зависимости от компульсивного поведения родителей, формирующимся как следствие попыток ребенка обрести безопасность, сохранить собственную идентичность и самоуважение. Этот паттерн получил название «созависимость» (co-dependence).
Ребенок, пытаясь взять на себя ответственность за решение семейных проблем, отрицает свои собственные потребности. В результате он становится зависимым от потребностей, желаний, надежд и страхов семьи. Это не позволяет ребенку чувствовать себя в безопасности, испытывать безусловную любовь, вести себя спонтанно. Для того чтобы удержать внимание взрослого на себе, ребенок прекращает выражать собственные потребности и становится созависимым (Levy et al., 1995). По мнению исследователей, это порождает хрупкость и проницаемость границ Я, обесценивание чувств (и утрату способности их выражать) и нарушение способности устанавливать эмоциональную близость.
Таким образом, очевидно, что феномены психологического насилия, к которым в настоящее время относят неадекватные родительские установки, эмоциональную депривацию и симбиоз, унижение и угрозы – словом, все, что разрушает отношения привязанности или, напротив, насильственно их фиксирует, играют важную роль в этиологии личностных расстройств и формировании виктимности.
Лишение родительской любви в младенческом и отроческом возрасте, с одной стороны, способствует развитию неутолимого эмоционального голода, а с другой – неумолимо искажает формирующийся образ Я. Нестабильность и ненадежность эмоциональных отношений делает перцептивный эмоционально-чувственный образ другого неконстантным, флуктуирующим в восприятии ребенка от «тотально плохого» (отвергающего и наказывающего) к «тотально хорошему» (любящему и принимающему), или этот образ навсегда становится чужим и потенциально угрожающим.
Как полагает Е.Т.Соколова (1995), другая форма неадекватной родительской функции – эмоциональный симбиоз, – будучи противоположным паттерном взаимоотношений, приводит к таким же искажениям образа Я, как и депривация. Симбиоз представляет собой экстремальную форму взаимозависимости, связанной с переживаниями полного «слияния» и «растворения» в другом, когда границы Я утрачиваются. У участника симбиотических отношений отсутствует стремление сохранять собственную индивидуальность, так велико его желание «утонуть» в другом. Симбиотическая связь матери и ребенка характеризуется отсутствием, стиранием в сознании родителя границ между Я и «моим ребенком». Однако если ребенок оказывается «не таким», «плохим», родитель отвергает эту часть Я, отторгает ее, будучи не в силах принять мысль «Я – плохой, так как часть меня – плохая». При этом затрудняется вторичное, «когнитивное» самоопределение, так как ответить на вопрос «Кто я?» можно, только отделяя и отличая от другого себя и свои границы. Такой тип взаимоотношений порождает предельную открытость границ и провоцирует любое вторжение другого – физическое, сексуальное, психологическое. Само вторжение, так же как и в предыдущем случае, может переживаться не только как акт насилия, но и как желанное заполнение интрапсихического «вакуума», обретение объекта для слияния.
Таким образом, эмоциональная депривация и эмоциональный симбиоз не только оказывают исключительно неблагоприятное воздействие на формирующийся образ Я и картину мира ребенка, но и создают психологический базис, особую «перцептивную готовность» для других форм вторжения, в частности физического и сексуального.
Если кроме родительского давления ребенку довелось пережить эксвизитные формы насилия, такие, как инцест или избиение, то вследствие этого формируется особая личностная организация (а именно – пограничная личностная структура), характеризующаяся диффузной самоидентичностью, полезависимым когнитивным стилем, зависимостью самооценки от оценок значимых других и т. д., что доказано рядом эмпирических исследований. Ведущий защитный механизм личности – расщепление – позволяет сосуществовать во внутренней ткани самосознания голосам хрупкого, слабого, зависимого Я и агрессивного, грандиозного Я, причем под влиянием внешних условий может актуализироваться как позиция «жертвы», «слабого», «маленького», так и позиция агрессора, «преследователя», «палача».
Сформированный синдром зависимости, характеризующийся предельной открытостью, неструктурированностью и проницаемостью границ Я, манипулятивным стилем отношений, зависимостью самооценки от оценок значимых других, подкрепляемый ненасытимой аффилиативной потребностью, настойчиво требует объекта (Соколова, Николаева, 1995). Неудовлетворенный эмоциональный голод в сочетании с виктимной личностной организацией провоцирует неразборчивость, психологическую «всеядность» в контактах и создает поведение потенциальной жертвы, провоцирующей агрессора.
Таким образом, единый смысл, единую природу имеют такие расстройства, как алкогольная и наркотическая зависимость, пищевые аддикции (в этих случаях объектом зависимости становится не другой человек, а определенное химическое соединение, пища или собственный искаженный образ физического Я), «порочный круг» привязанности женщины к истязающему ее мужу, преданность идее у последователей деструктивных культов, феномен повторного изнасилования, когда жертва систематически подвергается сексуальным атакам. Это подтверждается и тем фактом, что в любом из случаев жертва, избавленная от власти и насилия агрессора, будь то муж-садист или духовный наставник секты, переживает чувство покинутости, растерянности, беспомощности, которые часто перерастают в длительную депрессию.
Согласно имеющимся в литературе данным, наибольший процент случаев сексуального насилия приходится на дошкольный и подростковый возраст жертвы (Конышева, 1988). Это, вероятнее всего, обусловлено тем, что эти периоды являются кризисными в развитии ребенка, именно тут происходит наибольшее количество изменений (Выготский, 1984; Лисина, 1986): изменений телесного облика, значительных личностных изменений, что делает ребенка, с одной стороны, более хрупким, уязвимым, податливым к стрессу, с другой стороны, более «заметным», привлекательным для насильника.
Теория объектных отношений традиционно считает возрастом формирования пограничного личностного расстройства период до года, то есть именно раннее детство. Однако при распространенности пограничного личностного расстройства в популяции трудно поверить, что все эти люди во младенчестве подвергались телесным наказаниям и сексуальным атакам. Скорее речь идет об иных, менее заметных формах насилия.
Так, в одном сборнике исследований пограничной патологии (Stone, 1986) можно найти указания на то, что эротическая сверхстимуляция в раннем детском возрасте может быть причиной развития пограничной личностной структуры. Исследователи отмечают, что в основе пограничного личностного расстройства, кроме сексуальной виктимизации, могут лежать и другие, равнозначные факторы, такие, как родительская жестокость и отвержение (Stone, 1986).
Действительно, в силу беспомощности и зависимости младенца родительское отношение играет огромную роль в начальном периоде жизни. Основные типы искаженного родительского отношения – депривация и симбиоз – рассматриваются в настоящее время как психологическое насилие. Именно они лежат в основе формирования виктимной личностной организации, при которой человек всю жизнь оказывается участником ситуаций насилия.
Таким образом, у людей, перенесших в детстве насилие, были обнаружены единые системообразующие особенности самосознания, среди которых отмечаются следующие (Ильина, 2000):
● низкая степень внутренней цельности образа Я, вплоть до нарушений переживания «телесного единства», с чрезвычайно высокой проницаемостью, уязвимостью и слабостью границ телесного образа Я;
● особые искажения телесного «пласта» самосознания, специфически связанные с пережитым насилием, а именно расщепление системы телесных смыслов и ценностей, выражающееся в грандиозном расширении анатомически-функционального смысла определенного органа, сосредоточенности на его физической целостности и здоровье и отщеплении его от обесцениваемых и «анестезируемых» эмоционально-чувственных смыслов;
● метафорический «квазителесный» характер репрезентаций детско-родительских отношений, когда в качестве образов Я и других выступают отдельные, выхваченные из контекста качества объекта, что проявляет себя в нарушении их целостности, фрагментарности и расщепленности;
● стратегии личностной защиты, опирающиеся преимущественно на примитивные защитные механизмы, среди которых преобладают расщепление, отрицание и обесценивание, в то время как идеализация встречается редко и не является типичной, что связано с эмоционально дефицитарным детским опытом;
● низкий уровень когнитивной оснащенности образа Я, с высокой зависимостью от поля и значительным участием аффективных компонентов.

---

12. Предпосылки и последствия насилия: выученная беспомощность.
13. Предпосылки и последствия насилия: поисковая активность.
Выученная беспомощность и поисковая активность
Автор теории выученной беспомощности М. Селигман определяет беспомощность как состояние, когда человеку кажется, что внешние события от него не зависят и он ничего не может сделать, чтобы их предотвратить или изменить. Если это состояние и связанные с ним особенности мотивации и атрибуции переносятся на другие ситуации (т. е. генерализуется), то, значит, налицо выученная беспомощность. Очень непродолжительной истории неконтролируемости окружающего мира достаточно для того, чтобы выученная беспомощность как бы обрела свою собственную жизнь, стала сама управлять поведением человека. На основе проведенных экспериментов М. Селигман сделал вывод о том, что беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а именно опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя (Ромек, 2002). В экспериментах было установлено, что у человека существует принципиально тот же механизм формирования беспомощности, что и у животных, и что беспомощность легко переносится на другие ситуации. Но по сравнению с животными у людей были обнаружены и некоторые особенности, которые подтвердили важность когнитивных процессов в регуляции поведения. В целом ряде исследований (De Vellis et al., 1978) было показано, что человек может научиться беспомощности, если просто наблюдает за беспомощностью других. Иными словами, демонстрация моделей беспомощности так же существенна, как и собственный опыт неконтролируемости событий. Именно опытом неконтролируемостисобытий объясняется тот факт, что М. Селигман получил схожие результаты в случае позитивных последствий. Интенсивное поощрение, возникающее вне зависимости от действий испытуемых, точно так же, как и наказание, приводит к потере инициативы и способности к конкурентной борьбе.
Итак, беспомощность у человека вызывается неконтролируемостью и непредсказуемостью событий. Уже в раннем детстве – в младенческом возрасте – человек учится контролю над внешним миром. Помешать этому процессу могут три обстоятельства:
● полное отсутствие последствий (депривация);
● однообразие последствий;
● асинхронность, или отсутствие видимой связи между действиями и их последствиями.
Однообразие последствий. Чтобы избежать пессимизма и беспомощности, последствия как минимум должны быть в наличии. И они должны быть разными. Ребенок, который в ответ на разное (хорошее и плохое) поведение получает совершенно одинаковые (неважно – приятные или неприятные) последствия, точно так же теряет ориентиры для управления собственной активностью, как и ребенок, вообще никакой обратной связи не получающий. Есть еще одна форма беспомощности, возникающей по причине однообразия последствий. Ребенок или взрослый, который, совершая разные – хорошие и плохие, добрые или злые – действия, знает, что все равно его родители (или его статус) защитят его от неприятностей, оказывается беспомощным в такой же степени, как и тот, кто наталкивается на массивную критику в любом случае, что бы он ни делал.
Если приблизить эти результаты к реальной жизни, то беспомощность возникает тогда, когда человек (ребенок), пытающийся решить некоторую поведенческую проблему, не находит никакой системы в том, как окружающие реагируют на его действия, и никто ему не помогает обнаружить эту систему.
Асинхронность. Третья причина беспомощности может состоять в том, что между действиями и последствиями проходит так много времени (асинхронность во времени), что невозможно связать реакции окружения с теми или иными собственными действиями. Порка по пятницам, разнос по понедельникам, случайно и довольно редко выдаваемая зарплата – все это последствия, которые асинхронны со своими причинами. В этом случае зарплата перестает ассоциироваться с результатами труда, критика родителей – с ошибками, допущенными в домашнем задании.
Дальнейшие исследования позволили лучше понять процесс возникновения выученной беспомощности. Как выяснилось, результат обучения зависит не только от того, что человек убеждается в своей неспособности повлиять на ситуацию, решить конкретную задачу, но и от сформировавшихся в прошлом опыте ожиданий. Очень многое определяется тем, считает ли человек данную задачу не решаемой вообще или он полагает, что она не по силам только ему. Выученная беспомощность развивается только в последнем случае. Человек может признать, что задача имеет решение, но оно доступно только тем, кто имеет специальную подготовку. Такая внутренняя позиция, как показывают исследования, не приводит к обучению беспомощности. Это обучение осуществляется, когда человек знает, что поставленная перед ним задача может быть решена такими же, как он (Христенко, 2005).
Выраженность выученной беспомощности и степень ее распространения на различные виды деятельности в настоящем и будущем определяется сочетанием психологических установок. Наиболее тяжелые последствия связаны с установками, при которых человек видит причину беспомощности в своих личных качествах, воспринимающихся как неизменные и распространяющиеся на все формы жизнедеятельности. Кроме того, человек может считать, что он терпит неудачу только здесь и только сейчас, а может предполагать, что неудачи будут преследовать его в дальнейшем, причем не только в этой конкретной деятельности, но и в другой.
Таким образом, обучение беспомощности происходит при наличии нескольких факторов:
● человек не имеет предшествующего опыта решения сложных задач;
● у него недостаточный уровень потребности в поиске;
● он считает, что с данной задачей справится любой, равный ему (по физическим, психологическим и др. данным) человек, но не он сам;
● длительное время он сталкивается с ситуациями, когда он не видит четкой взаимосвязи между своими действиями и их последствиями.
Тесно связанная с представлениями М. Селигмана и его коллег концепция поисковой активности (Ротенберг, Аршавский, 1984) позволяет объемнее представить проблему, связанную с влиянием выученной беспомощности на формирование виктимности. Под поисковой активностью понимается деятельность, направленная на изменение внешнего или внутреннего плана ситуации при отсутствии определенного прогноза результатов деятельности в ней, но при постоянном их учете. Такое определение подразумевает, во-первых, широкий круг личностных факторов, обусловливающих устойчивость человека к отрицательным воздействиям внешней среды (в отличие от концепции выученной беспомощности, учитывающей в основном лишь особенности атрибутивного стиля), а во-вторых, предполагает, что человек, переживающий состояние стресса, является не пассивным объектом воздействия внешних условий (каким он представляется с точки зрения концепции выученной беспомощности), но активным субъектом, реорганизующим или пытающимся реорганизовать дискомфортную ситуацию так, чтобы она стала приемлемой. Поисковая активность является общим, неспецифическим фактором, влияющим на резистентность организма к вредным воздействиям внешней среды. Напротив, отказ от поиска является неспецифической и универсальной предпосылкой к развитию самых разнообразных форм патологии.
Иными словами, поисковой активностью называется деятельность, направленная или на изменение неприемлемой ситуации, или на изменение своего отношения к ней, или на сохранение благоприятной ситуации вопреки действию угрожающих ей факторов и обстоятельств. Человек запрограммирован природой на гибкое поисковое поведение в меняющемся динамичном мире как самой природы, так и социальных отношений. В реальности стопроцентный прогноз конечных результатов блокирует поисковую активность, превращая жизнь в набор автоматизированных действий, отражающих искусственно выстроенную ситуацию. В то же время в процессе поискового поведения не только конечные, но и промежуточные результаты должны учитываться, оцениваться и использоваться для коррекции поведения, которое без этого окажется недостаточно гибким и в конечном итоге – малоэффективным.
Антиподом поисковой активности является отказ от поиска. У человека он проявляется разнообразно: как депрессия, невротическая тревога, переживание апатии, беспомощности, безнадежности, которые часто предшествуют развитию различных заболеваний. Чем выше поисковая активность человека в обычном состоянии, тем тяжелее переносится отказ от поиска. Состояние отказа отрицательно сказывается на результатах любой деятельности. Возникнув в конкретной ситуации, оно, как и выученная беспомощность, имеет тенденцию «захватывать» поведение в целом, потому что, если даже ощущения безнадежности и депрессии явились реакцией на какую-то конкретную неудачу, они способны парализовать активность в любом другом направлении. Снижение поисковой активности обусловливает возникновение новых неудач и формирует замкнутый круг, вырваться из которого можно, если в неудачах возникает просвет или внезапно случается событие, требующее полной мобилизации для спасения собственной жизни или жизни близких.
Также понятно, почему неизменные и легкие удачи снижают устойчивость к выученной беспомощности – ведь при этом формируется 100 %-й положительный прогноз и отпадает необходимость в поисковой активности. Понятно также, почему постоянные поражения, преследующие с раннего детства, способствуют выученной беспомощности – при этом формируется неизменный отрицательный прогноз и обесценивается поисковая активность. Напротив, чередование побед и поражений, как это обычно происходит в жизни, формирует неопределенный прогноз и ощущение зависимости результатов от собственных усилий, что способствует тренировке поисковой активности и «иммунизирует» к выученной беспомощности.
Отказ от поисковой активности формируется на ранних этапах развития индивида, потому что каждый человек в младенчестве получает неизбежный опыт пассивного, зависимого поведения; его собственные физиологические и психологические возможности для поискового поведения еще не сформировались, они формируются только постепенно и при активной поддержке родителей. Если же эта стимулирующая поддержка, позволяющая преодолеть исходный страх перед поиском, выражена недостаточно, то пассивная позиция закрепляется и в будущем при каждой очередной сложности способствует поведению отказа, капитуляции. Выученная беспомощность и отказ от поисковой активности приводит к тому, что человек, попав в ситуацию жертвы, практически ничего не предпринимает для изменения этой сложившейся ситуации.

---

14. Совладающее поведение и защитные механизмы личности.
. Совладающее поведение и защитные механизмы личности
Р. Мосс и Дж. Шефер сформулировали пять видов задач, возникающих перед человеком в кризисной ситуации (Moss, Schaefer, 1986):
1) установление смысла ситуации и определение ее значения для себя;
2) реакция на требования кризисной ситуации и попытка противостоять ей;
3) поддержание отношений с членами семьи, с друзьями и с теми, кто способен оказать содействие в решении проблем;
4) сохранение эмоционального баланса, управление негативными чувствами, вызванными неблагоприятными событиями;
5) сохранение и поддержание образа себя, социальной идентичности, уверенности в себе.
Для человека с повышенной индивидуальной виктимностью, или комплексом жертвы, характерно нарушение психической адаптации, что не позволяет ему успешно справляться с перечисленными выше задачами. Современное понимание процессов нарушения психической адаптации включает в себя не только скрытые эмоциональные нарушения, меж– и внутриличностные конфликты, но и индивидуальные механизмы переработки стресса (совладающего поведения, копинга) и механизмып сихологической защиты (Вассерман, 1998).
По мнению многих авторов (Савенко, 1972; Урсано и др., 1992; Фрейд, Хорни, 1993; Блюм, 1996), набор защитных механизмов человека уникален и характеризует уровень адаптированности личности. Защитные механизмы действуют в подсознании, они искажают, отрицают или фальсифицируют действительность и активизируются в ситуации стресса, конфликта, фрустрации или психотравмы. Цель психологической защиты – снижение эмоционального напряжения, редукция тревоги и обеспечение регуляции направленности поведения (Березин, 1988).
Этот процесс был впервые исследован в психоанализе, где, как известно, появилось понятие защитных механизмов, которые служат защите от тревоги и страха, и описаны их различные формы. Психологической защитой называется специальная регулятивная система стабилизации личности, работающая над устранением или сведением к минимуму чувства тревоги, связанного с осознанием конфликта. Каждый человек предпочитает определенные защиты, которые становятся неотъемлемой частью его индивидуального стиля борьбы с трудностями. Автоматическое использование человеком определенной защиты или набора защит является результатом по меньшей мере четырех факторов:
1) врожденного темперамента;
2) природы стрессов, пережитых в раннем детстве;
3) защит, образцами для которых (а иногда и сознательными учителями) были родители или другие значимые фигуры;
4) усвоенных опытным путем последствий использования отдельных защит (Мак-Вильямс, 1998).
Как правило, к защитам, рассматриваемым как первичные, незрелые, примитивные, или защитам «низшего порядка», относятся те, что имеют дело с границей между собственным Я и внешним миром. Примитивная защита несет в себе два качества, связанных с довербальной стадией развития. Она недостаточно сильно связана с принципом реальности и недостаточно учитывает отделенность и константность объектов, находящихся вне Я. К примитивным защитам относят следующие: изоляцию, отрицание, всемогущественный контроль, примитивную идеализацию и обесценивание, проективную и интроективную идентификацию.
Изоляция позволяет блокировать неприятные эмоции, так что связь между каким-то событием и его эмоциональной окраской в сознании не проявляется. Это наиболее универсальная защита, позволяющая человеку облачить самого себя в «смирительную рубашку». Плата за подавление неприятных эмоций – утрата естественности чувств, ослабление интуиции, а в конечном счете – самоотчуждение Я и развитие шизоидности. Очевидный недостаток защиты изоляцией состоит в том, что она выключает человека из активного участия в решении межличностных проблем. Главное достоинство изоляции как защитной стратегии состоит в том, что, допуская психологическое бегство от реальности, она почти не требует ее искажения. Человек, тяготеющий к изоляции, находит успокоение не в непонимании мира, а в удалении от него. Благодаря этому он может быть чрезвычайно восприимчивым, нередко к большому изумлению тех, кто считает его тупым и пассивным. Отказ признать существование неприятностей – еще один примитивный способ справляться с ними. Человек, для которого отрицание является фундаментальной защитой, всегда настаивает на том, что «все прекрасно и все к лучшему». Большинство людей в какой-то степени прибегает к отрицанию с целью сделать жизнь менее неприятной, и у многих есть свои конкретные области, где эта защита преобладает над остальными. Защитный механизм отрицания позволяет частично или полностью игнорировать информацию, несовместимую со сложившимися представлениями о себе.
Всемогущий контроль. Ощущение, что ты обладаешь силой, способен влиять на мир, является, несомненно, необходимым условием самоуважения, восходящего к инфантильным и нереалистичным, однако на определенной стадии развития нормальным фантазиям всемогущества. Некоторый здоровый остаток этого инфантильного ощущения всемогущества сохраняется во всех людях и поддерживает их чувство компетентности и успеха. Если человек эффективно осуществляет свое намерение, у него возникает естественное «пиковое чувство». Всякий, испытавший когда-либо ощущение близкой удачи и выигрыш в азартной игре, знает, сколь прекрасно это чувство всемогущественного контроля. У некоторых людей существует совершенно непреодолимая потребность испытывать это чувство и интерпретировать происходящее с ними как следствие их собственной неограниченной власти.
Примитивная идеализация и обесценивание. У многих людей потребность идеализировать остается более или менее неизменной с самого младенчества. Их поведение обнаруживает признаки архаических отчаянных усилий противопоставить внутреннему паническому ужасу уверенность в том, что кто-то, к кому они привязаны, всемогущ, всеведущ и бесконечно благосклонен, а психологическое слияние с этим сверхъестественным другим обеспечивает безопасность. Они также надеются освободиться от стыда: побочным продуктом идеализации и сопутствующей веры в совершенство является то, что собственные несовершенства переносятся особенно болезненно; слияние с идеализируемым объектом – естественное в этой ситуации лекарство. Примитивное обесценивание – неизбежная оборотная сторона потребности в идеализации. Поскольку в человеческой жизни нет ничего совершенного, архаические пути идеализации неизбежно приводят к разочарованию. Чем сильнее идеализируется объект, тем более радикальное обесценивание его ожидает; чем больше иллюзий, тем тяжелее переживается их крушение.
Проекция, интроекция и проективная идентификация. Проекция – это процесс, в результате которого внутреннее ошибочно воспринимается как приходящее вовне. Это неосознанное отвержение неприемлемых мыслей, установок или желаний, которые приписываются другим людям с целью переложить ответственность за то, что происходит внутри Я, на окружающий мир. Интроекция – это процесс, в результате которого внешние события ошибочно воспринимаются как приходящие внутри. Обиходные синонимы ее – внушаемость, «флюгерность». Иными словами – это тенденция присваивать убеждения, чувства и установки других людей без критики, без попытки сделать их «своими собственными». В результате граница между Я и средой перемещается глубоко внутрь Я, и человек настолько занят усвоением чужих убеждений, что ему не удается сформировать свою собственную личность. Когда проекция и интроекция работают сообща, они объединяются в единую защиту, называемую проективной идентификацией. Защиты, причисляемые ко вторичным – более зрелым, более развитым или к защитам «высшего порядка», «работают» с внутренними границами – между Эго, Супер-Эго и Ид или между наблюдающей и переживающей частями Эго. К защитам высшего порядка относятся: репрессия (вытеснение), интеллектуализация, рационализация, морализация, компартментализация (раздельное мышление), аннулирование, поворот против себя, идентификация.
Репрессия (вытеснение) – это мотивированное забывание или игнорирование мыслей, воспоминаний, переживаний. Защитный механизм вытеснения обычно позволяет устранить внутренний конфликт путем активного выключения из сознания (забывания) не информации о каком-то поступке или событии в целом, а только истинного, но неприемлемого мотива поведения. Вытеснение направлено на то, что раньше было осознанно, хотя бы частично, а запрещенным стало вторично и поэтому не удерживается в памяти.
Интеллектуализацией называется вариант изоляции аффекта от интеллекта более высокого уровня, чем при изоляции. Человек, использующий изоляцию, обычно говорит, что не испытывает чувств, в то время как человек, использующий интеллектуализацию, говорит о чувствах, но таким образом, что у слушателя остается впечатление отсутствия эмоции.
Рационализация – это защита, связанная с осознанием и использованием только той части воспринимаемой информации, благодаря которой собственное поведение предстает как хорошо контролируемое и не противоречащее объективным обстоятельствам. При этом неприемлемая часть ситуации из сознания удаляется, особым образом перерабатывается и после этого осознается, но уже в измененном виде. Рационализация может противоречить фактам и законам логики, но не всегда. Иногда ее иррациональность сводится к тому, что объявленный мотив деятельности не является подлинным. Например, человек утверждает, что его профессиональная некомпетентность проистекает из физического недомогания: «Если бы я избавился от головных болей, я бы сосредоточился на работе». В этом случае советы подлечиться, не перегружаться, расслабиться, очевидно, не помогут, если человек болен именно потому, что на службе от него нет никакого толку.
Морализация сродни рационализации. Когда человек рационализирует, он бессознательно ищет приемлемые с разумной точки зрения оправдания для выбранного решения. Когда же он морализирует, это означает, он ищет объяснение, почему он обязан следовать в данном направлении. Рационализация перекладывает желания человека на язык разума, морализация вносит эти желания в сферу оправданий или моральных обязательств. Там, где рационализатор говорит «спасибо за науку», морализатор будет настаивать на том, что это «формирует характер».
Компартментализация (раздельное мышление) – еще одна интеллектуальная защита, стоящая ближе к диссоциативным процессам, чем к рационализации и морализации, хотя рационализация нередко тут служит поддержкой. Эта защита позволяет сосуществовать двум конфликтующим состояниям без осознанной запутанности, вины, стыда или тревоги. В то время как изоляция подразумевает разрыв между мыслями и эмоциями, раздельное мышление означает разрыв между несовместимыми мысленными установками. Когда человек использует компартментализацию, он придерживается двух или более конфликтующих между собой идей, отношений или форм поведения, не осознавая противоречия. Для непсихологически думающего наблюдателя раздельное мышление ничем не отличается от лицемерия.
Аннулирование стоит в естественной связи с всемогущественным контролем. Это бессознательная попытка уравновесить некоторый аффект (обычно вину или стыд) с помощью отношения или поведения, которые магическим образом этот аффект уничтожают. Ярким примером аннулирования может служить возвращение супруга домой с подарком, который должен компенсировать вспышку гнева накануне вечером. Если мотив осознается, мы не вправе называть это аннулированием. Но если человек не осознает чувства стыда или вины и, следовательно, не может осознать собственное желание их искупить, мы можем применять это понятие.
Ретрофлексия (поворот против себя) смещает границу между личностью и средой ближе к центру Я, при этом человек начинает относиться к самому себе так, как он относится к другим людям или объектам. Если первая попытка удовлетворить потребность встречает сильное противодействие, человек, вместо того чтобы направить энергию на изменение среды, направляет ее на себя. Тогда у него формируется отношение к самому себе как к постороннему объекту. Первоначальный конфликт между Я и другими превращается в конфликт внутри Я. На ретрофлексию указывает использование возвратного местоимения, когда человек, например, говорит: «Я должен управлять самим собой; я должен заставить себя сделать эту работу; мне стыдно за самого себя», что свидетельствует о разделении Я как субъекта и Я как объекта действия.
Идентификация – это разновидность проекции, связанная с неосознаваемым отождествлением себя с другим человеком, переносом на себя желаемых чувств и качеств. Это возвышение себя до другого путем расширения границы Я. Идентификация связана с процессом, в котором человек, как бы включив другого в свое Я, заимствует его мысли, чувства и действия.
В психотерапевтической литературе психологическая защита, как психологическая категория, нередко рассматривается как понятие близкое копинг-поведению, или совладающему поведению (Лазарус, 1970). Теория совладания личности с трудными жизненными ситуациями (копинга) возникла в психологии во второй половине ХХ в. Сам термин введен американским психологом А. Маслоу (Maslow, 1987). Под «копингом» (от англ. to cope – справиться, совладать) подразумеваются постоянно изменяющиеся когнитивные и поведенческие попытки справиться со специфическими внешними или внутренними требованиями, которые оцениваются как напряжение или превышают возможности человека с ними справиться (Neal, 1998).
Совладающее поведение – форма поведения, отражающая готовность решать жизненные проблемы. Это поведение позволяет приспосабливаться к обстоятельствам и предполагает сформированное умение использовать определенные средства для преодоления эмоционального стресса. Активные действия повышают вероятность устранения воздействия стрессоров на личность. По представлениям А. Маслоу, совладающее поведение можно противопоставить поведению экспрессивному.
Выделяются следующие типы совладающего поведения:
● разрешение проблем;
● поиск социальной поддержки;
● избегание.
Совладающее поведение реализуется посредством применения различных копинг-стратегий на основе ресурсов личности и среды. Одним из самых важных ресурсов среды является социальная поддержка. К личностным ресурсам относятся адекватная Я-концепция, позитивная самооценка, низкий нейротизм, интернальный локус контроля, оптимистическое мировоззрение, эмпатический потенциал, аффилиативная тенденция (способность к межличностным связям) и некоторые другие.
При воздействии стрессора на личность происходит первичная оценка, на основании которой определяют тип создавшейся ситуации: угрожающий или благоприятный (Averill et al., 1971). Именно с этого момента формируются механизмы личностной защиты. Лазарус (Lazarus, 1991) рассматривал эту защиту (процессы совладания) как способность личности осуществлять контроль над угрожающими, расстраивающими или доставляющими удовольствие ситуациями. Процессы совладания – это часть эмоциональной реакции. От них зависит сохранение эмоционального равновесия. Они направлены на уменьшение, устранение или удаление действующего стрессора. Затем осуществляется вторичная оценка последнего. Результатом вторичной оценки становится выбор одного из трех типов стратегии совладания:
● непосредственные активные поступки с целью уменьшения или устранения опасности (нападение или бегство);
● косвенная или мыслительная форма без прямого воздействия, невозможного из-за внутренних или внешних препятствий, например, вытеснение («это меня не касается»), переоценка («это не так уж и опасно»), подавление, переключение на другую форму активности, изменение направления эмоции с целью ее нейтрализации и т. д.;
● совладание без эмоций, когда угроза личности не оценивается как реальная (соприкосновение с транспортными средствами, бытовой техникой, повседневными опасностями, которых мы успешно избегаем).
Существует достаточно большое количество различных классификаций стратегий совладающего поведения (Fineman, 1987, 1983; Lazarus, 1966). Можно выделить три основных критерия, на которые опираются эти классификации: 1. Эмоциональный/проблемный:
1. Эмоционально-фокусированный копинг – направлен на урегулирование эмоциональной реакции.
2. Проблемно-фокусированный – направлен на то, чтобы справиться с проблемой или изменить ситуацию, которая вызвала стресс.
2. Когнитивный/поведенческий:
1. «Скрытый» внутренний копинг – когнитивное решение проблемы, целью которой является изменение неприятной ситуации, вызывающей стресс.
2. «Открытый» поведенческий копинг – ориентирован на действия, используются копинг-стратегии, наблюдаемые в поведении.
3. Успешный/неуспешный:
1. Успешный копинг – используются конструктивные стратегии, приводящие в конечном итоге к преодолению трудной ситуации, вызвавшей стресс.
2. Неуспешный копинг – используются неконструктивные стратегии, препятствующие преодолению трудной ситуации.
Можно предположить, что существует взаимосвязь между теми личностными конструктами, с помощью которых человек формирует свое отношение к жизненным трудностям, и тем, какую стратегию поведения при стрессе (стратегию совладания) он выбирает.
Как отмечают многие авторы, довольно сложно провести четкую границу между механизмами защиты и совладания (Либина, Либин, 1998). Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой психологическая защита характеризуется отказом индивидуума от решения проблемы и связанных с этим конкретных действий ради сохранения комфортного состояния. Тогда как совладание подразумевает необходимость проявить конструктивную активность, пройти через ситуацию, пережить событие, не уклоняясь от неприятностей. Можно сказать, что предметом психологии совладания как специальной области исследования является изучение механизмов эмоциональной и рациональной регуляции человеком своего поведения с целью оптимального взаимодействия с жизненными обстоятельствами или их целенаправленного преобразования (Либин, Либина, 1996).
Защитные процессы избавляют человека от рассогласованности побуждений и амбивалентности чувств, предохраняют его от осознания нежелательных или болезненных эмоций, а главное – устраняют тревогу и напряженность. Результативный максимум защиты одновременно является минимумом того, на что способно удачное совладание. Удачное совладающее поведение повышает адаптивные возможности субъекта, оно реалистично, гибко, большей частью осознанно, активно, включает в себя произвольный выбор.
Таким образом, многообразные механизмы психологической защиты близки к понятию совладающего поведения, но между ними есть существенные отличия по параметрам активности (конструктивности) – пассивности (неконструктивности) (см. таблицу 1.2).
Таблица 1.2 Сравнительная характеристика особенностей механизмов психологической защиты и совладающего поведения
Современный подход к изучению механизмов формирования совладающего поведения учитывает следующие положения. Человеку присущ инстинкт преодоления (Фромм, 1992), одной из форм проявления которого является поисковая активность (Аршавский, Ротенберг, 1976), обеспечивающая участие эволюционно-программных стратегий во взаимодействии субъекта с различными ситуациями. На выбор способа совладания влияют индивидуально-психологические особенности: темперамент, уровень тревожности, тип мышления, особенности локуса контроля, направленность характера. Выраженность тех или иных способов реагирования на сложные жизненные ситуации зависит от степени самоактуализации личности – чем выше уровень развития личности, тем успешнее человек справляется с возникшими трудностями. Согласно этому положению, встречающиеся в жизни человека препятствия имеют своим источником не только внешние (специфику среды), но и внутренние (индивидуальные предпосылки) условия. Как защитные, так и совладающие стили реагирования связаны с установками и переживаниями, отношением к себе и другим, со структурой жизненного опыта, то есть с когнитивными, эмоциональными и поведенческими уровнями иерархической структуры психики.
В отечественной психологии актуальная проблема поведения личности в стрессе изучалась в основном в контексте преодоления экстремальных ситуаций. Исключение составляют немногочисленные работы, посвященные изучению личности и жизненного пути (Анцыферова, 1995; Либина, 1995 а, б), а также терапии супружеских конфликтов (Кочарян, Кочарян, 1994).
В зарубежной психологии изучение поведения в трудных ситуациях ведется в нескольких направлениях. Лазарус и Фолкмен (Lasarus, Folkman, 1984) подчеркивают роль когнитивных конструктов, обусловливающих способы реагирования на жизненные трудности. Коста и Маккрей (Costa, McCrae, 1992) делают акцент на влиянии личностных переменных, детерминирующих предпочтение индивидом тех или иных стратегий поведения в сложных обстоятельствах. Лер и Томэ (Lehr, Thomae, 1993) уделяют большое внимание анализу самих трудных ситуаций, справедливо полагая, что контекст влияет на выбор стиля реагирования. Интерпретация феноменов защиты и совладания связана также с изучением природы индивидуального поведения в контексте стресса (Селье, 1991).
В зависимости от выбранной точки отсчета, авторы по-разному определяют цели изучения защитного и совладающего поведения. Это и анализ проблем адаптации индивида в окружающем социуме, и проблемы духовного самоопределения, позволяющего сделать выбор с учетом личностного потенциала. По мнению ведущего специалиста в области изучения способов совладания ( coping styles ) Лазаруса (Lazarus, 1966; 1991), несмотря на значительное индивидуальное разнообразие поведения в стрессе, существует два глобальных типа реагирования.
Проблемно-ориентированный стиль , направленный на рациональный анализ проблемы, связан с созданием и выполнением плана разрешения трудной ситуации и проявляется в таких формах поведения, как самостоятельный анализ случившегося, обращение за помощью к другим, поиск дополнительной информации.
Субъектно-ориентированный стиль является следствием эмоционального реагирования на ситуацию, не сопровождающегося конкретными действиями, и проявляется в виде попыток не думать о проблеме вообще, вовлечь других в свои переживания, как желание забыться во сне, растворить свои неприятности в алкоголе или компенсировать отрицательные эмоции едой. Эти формы поведения характеризуются наивной, инфантильной оценкой происходящего.
Английский психолог Д. Роджер (Roger et al., 1993) в своем опроснике измерения способов совладания ( coping styles ) выделяет четыре фактора: рациональное и эмоциональное реагирование, отстраненность и избегание. При этом под эмоциональным реагированием также подразумеваются лишь негативные переживания.
Стратегии совладающего поведения представляют собой различные формы адаптации. Адаптация, в отличие от простого приспособления, понимается сегодня как активное взаимодействие человека с социальной средой с целью достижения оптимального состояния по принципу гомеостаза.
В работе (Либина, Либин, 1998) предложена типология защитных и совладающих стилей реагирования, основанная на структурно-функциональной модели поведения (табл. 1.3). В таблице указаны отдельные примеры пунктов (1а – 4в) опросника «Стиль поведения» (Лазарус, 2000).
Таблица 1.3
Структурно-функциональная модель поведения человека в сложных ситуациях. Организация поведения
К структурным компонентам относятся наиболее устойчивые базовые характеристики индивидуальности человека, такие, как первая и вторая сигнальная система (Павлов, 1980), свойства нервной системы (Теплов, 1986; Небылицын, 1974) и темперамент (Русалов, 1991). Под функциональными компонентами подразумевается специфика организации поведения и деятельности личности. В данном случае имеется в виду феномен, обозначаемый в исследованиях западных психологов как «фокусинг» ( focusing ) при изучении психических процессов, или ориентация ( orientation ), установка ( attitude ) при анализе личности (Анохин, 1975; Волков и др., 1987). Отечественные психологи оперируют, соответственно, термином «установка» и понятием «направленность личности». Особенный интерес представляет разработанная Неймарк (1972) классификация основных видов направленности личности, согласно которой выделяются направленность на себя, на других и на дело (объект).
В одной работе (Либина, Либин, 1998) формы совладающего поведения названы рациональной компетентностью (ее образуют три самостоятельных первичных фактора: предметная направленность при решении проблем, коммуникативная направленность и рациональная саморегуляция) и эмоциональной компетентностью, имеющей схожую структуру. Новый вторичный фактор «эмоциональная компетентность» подчеркивают важность позитивной роли эмоций в осуществлении личностью конструктивной активности.
Эмоциональная компетентность (от лат. emover – волновать и competentis – соответствующий) обозначает способность личности осуществлять оптимальную координацию между эмоциями и целенаправленным поведением (Либина, 1996 а, б); она основана на адекватной интегральной оценке человеком своего взаимодействия со средой. Адекватность означает учет внешних (стимул и обстановка) и внутренних (состояние организма и прошлый опыт) факторов, воздействующих на индивидуума в данной ситуации.
Эмоциональная компетентность развивается в результате разрешения внутриличностных конфликтов на основе коррекции закрепленных в онтогенезе негативных эмоциональных реакций (застенчивости, депрессии, агрессивности) и сопутствующих им состояний, препятствующих успешной адаптации. При этом саморегуляция личности осуществляется не за счет подавления негативных эмоций, а за счет использования их энергии для организации целенаправленного поведения. Выработка навыков эмоционального совладания сопряжена также с созданием новых позитивных условно-рефлекторных связей, позволяющих вырабатывать индивидуальный стиль, сбалансированный по параметрам оптимальности, комфортности, адаптивности и результативности (Либин, 1993).
Анализ темперамента и характерологических черт личности в связи со стратегиями поведения в конфликте (Thomas, 1977; Гришина, 1981) показал, что стратегия избегания связана со следующими характеристиками темперамента: низкой предметной (то есть направленной на дело) активностью и высокой эмоциональностью, понимаемой как чувствительность к несовпадению ожидаемого и полученного результата (Русалов, 1990), а также с негативным отношением к себе и низким уровнем самоуправления (Пантилеев, 1994). Стратегию сотрудничества предпочитают люди, характеризующиеся высокой предметной эргичностью (то есть потребностью в напряженной работе), более низкими показателями эмоциональности, внутренним локусом контроля (Rotter, 1966) и позитивным отношением к себе и другим. Стратегия соперничества образует общий паттерн с высоким уровнем эмоциональности в коммуникативной сфере, внешним локусом контроля и выраженным ожиданием негативного отношения со стороны окружающих. Предпочитающие стратегию приспособления отличаются самыми низкими в выборке показателями по параметрам предметной и коммуникативной активности.
Одним из основных компонентов в исследовательской парадигме психологии совладания (Либина, Либин, 1996) оказывается Я-образ. «Простота», недифференцированность Я-образа повышает риск отреагировать даже на закономерные жизненные кризисы соматическими и психическими расстройствами, а это сопряжено с нарушением системы жизненных ориентиров и, в конечном счете, с усилением процессов деиндивидуализации (Зимбардо, 1994).
Предпринимаются также попытки доказать, что существенной детерминантой выбора определенной стратегии совладания являются стабильные черты характера. По мнению Кобаса, наиболее универсальным фактором сопротивления жизненным невзгодам выступает стойкость личности. Экспериментально выявлено, что именно эта черта характера – основа открытого и энергичного противостояния стрессовым событиям. Нестойкие же люди демонстрируют отсутствие энергии, бессилие, внешний локус контроля, нигилизм и отчужденность от своего Я (Kobasa, Puccetti, 1983). Как показали исследования, самым уязвимым в человеке является низкое самоуважение. Поэтому люди, склонные умалять свои способности и успехи, свое значение и достоинства, крайне болезненно переносят жизненные стрессы. Чрезвычайно ценным представляется и следующий вывод, полученный при исследовании личностных факторов. Более уязвимы для стрессовых ударов оказываются те, кто придерживаются иррациональных убеждений по поводу происшедшего, тогда как рациональные убеждения играют роль своеобразного буфера против несчастий (Sanderman, 1988).
Одним из факторов, характеризующих человека с психологией жертвы, является неадаптивность стратегий совладания, которые чаще всего направлены на отказ от решения проблемы (Воеводин, 2004). Как уже говорилось, стратегии совладания рассматриваются в поведенческой, когнитивной и эмоциональной сферах и делятся на адаптивные, неадаптивные и относительно адаптивные. Неадаптивность стратегий поведенческой сферы предполагает избегание мыслей о неприятностях, изоляцию, отказ от решения проблем. На когнитивном уровне человек отказывается преодолевать трудности из-за неверия в свои силы, из-за недооценки неприятностей. В эмоциональной сфере неадаптивность проявляется чувством безнадежности, покорности либо злостью и «поиском виноватых».
Таким образом, у человека со сформированной психологией жертвы (высокой индивидуальной виктимностью) чаще всего отсутствуют адаптивные стратегии совладания. Данный факт имеет два последствия: 1) неспособность адаптивно совладать с кризисными (стрессовыми) ситуациями; 2) высокая вероятность развития посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) в результате попадания в кризисную (экстремальную) ситуацию.

---

12. Предпосылки и последствия насилия: выученная беспомощность.
13. Предпосылки и последствия насилия: поисковая активность.
Выученная беспомощность и поисковая активность
Автор теории выученной беспомощности М. Селигман определяет беспомощность как состояние, когда человеку кажется, что внешние события от него не зависят и он ничего не может сделать, чтобы их предотвратить или изменить. Если это состояние и связанные с ним особенности мотивации и атрибуции переносятся на другие ситуации (т. е. генерализуется), то, значит, налицо выученная беспомощность. Очень непродолжительной истории неконтролируемости окружающего мира достаточно для того, чтобы выученная беспомощность как бы обрела свою собственную жизнь, стала сама управлять поведением человека. На основе проведенных экспериментов М. Селигман сделал вывод о том, что беспомощность вызывают не сами по себе неприятные события, а именно опыт неконтролируемости этих событий. Живое существо становится беспомощным, если оно привыкает к тому, что от его активных действий ничего не зависит, что неприятности происходят сами по себе и на их возникновение влиять никак нельзя (Ромек, 2002). В экспериментах было установлено, что у человека существует принципиально тот же механизм формирования беспомощности, что и у животных, и что беспомощность легко переносится на другие ситуации. Но по сравнению с животными у людей были обнаружены и некоторые особенности, которые подтвердили важность когнитивных процессов в регуляции поведения. В целом ряде исследований (De Vellis et al., 1978) было показано, что человек может научиться беспомощности, если просто наблюдает за беспомощностью других. Иными словами, демонстрация моделей беспомощности так же существенна, как и собственный опыт неконтролируемости событий. Именно опытом неконтролируемостисобытий объясняется тот факт, что М. Селигман получил схожие результаты в случае позитивных последствий. Интенсивное поощрение, возникающее вне зависимости от действий испытуемых, точно так же, как и наказание, приводит к потере инициативы и способности к конкурентной борьбе.
Итак, беспомощность у человека вызывается неконтролируемостью и непредсказуемостью событий. Уже в раннем детстве – в младенческом возрасте – человек учится контролю над внешним миром. Помешать этому процессу могут три обстоятельства:
● полное отсутствие последствий (депривация);
● однообразие последствий;
● асинхронность, или отсутствие видимой связи между действиями и их последствиями.
Однообразие последствий. Чтобы избежать пессимизма и беспомощности, последствия как минимум должны быть в наличии. И они должны быть разными. Ребенок, который в ответ на разное (хорошее и плохое) поведение получает совершенно одинаковые (неважно – приятные или неприятные) последствия, точно так же теряет ориентиры для управления собственной активностью, как и ребенок, вообще никакой обратной связи не получающий. Есть еще одна форма беспомощности, возникающей по причине однообразия последствий. Ребенок или взрослый, который, совершая разные – хорошие и плохие, добрые или злые – действия, знает, что все равно его родители (или его статус) защитят его от неприятностей, оказывается беспомощным в такой же степени, как и тот, кто наталкивается на массивную критику в любом случае, что бы он ни делал.
Если приблизить эти результаты к реальной жизни, то беспомощность возникает тогда, когда человек (ребенок), пытающийся решить некоторую поведенческую проблему, не находит никакой системы в том, как окружающие реагируют на его действия, и никто ему не помогает обнаружить эту систему.
Асинхронность. Третья причина беспомощности может состоять в том, что между действиями и последствиями проходит так много времени (асинхронность во времени), что невозможно связать реакции окружения с теми или иными собственными действиями. Порка по пятницам, разнос по понедельникам, случайно и довольно редко выдаваемая зарплата – все это последствия, которые асинхронны со своими причинами. В этом случае зарплата перестает ассоциироваться с результатами труда, критика родителей – с ошибками, допущенными в домашнем задании.
Дальнейшие исследования позволили лучше понять процесс возникновения выученной беспомощности. Как выяснилось, результат обучения зависит не только от того, что человек убеждается в своей неспособности повлиять на ситуацию, решить конкретную задачу, но и от сформировавшихся в прошлом опыте ожиданий. Очень многое определяется тем, считает ли человек данную задачу не решаемой вообще или он полагает, что она не по силам только ему. Выученная беспомощность развивается только в последнем случае. Человек может признать, что задача имеет решение, но оно доступно только тем, кто имеет специальную подготовку. Такая внутренняя позиция, как показывают исследования, не приводит к обучению беспомощности. Это обучение осуществляется, когда человек знает, что поставленная перед ним задача может быть решена такими же, как он (Христенко, 2005).
Выраженность выученной беспомощности и степень ее распространения на различные виды деятельности в настоящем и будущем определяется сочетанием психологических установок. Наиболее тяжелые последствия связаны с установками, при которых человек видит причину беспомощности в своих личных качествах, воспринимающихся как неизменные и распространяющиеся на все формы жизнедеятельности. Кроме того, человек может считать, что он терпит неудачу только здесь и только сейчас, а может предполагать, что неудачи будут преследовать его в дальнейшем, причем не только в этой конкретной деятельности, но и в другой.
Таким образом, обучение беспомощности происходит при наличии нескольких факторов:
● человек не имеет предшествующего опыта решения сложных задач;
● у него недостаточный уровень потребности в поиске;
● он считает, что с данной задачей справится любой, равный ему (по физическим, психологическим и др. данным) человек, но не он сам;
● длительное время он сталкивается с ситуациями, когда он не видит четкой взаимосвязи между своими действиями и их последствиями.
Тесно связанная с представлениями М. Селигмана и его коллег концепция поисковой активности (Ротенберг, Аршавский, 1984) позволяет объемнее представить проблему, связанную с влиянием выученной беспомощности на формирование виктимности. Под поисковой активностью понимается деятельность, направленная на изменение внешнего или внутреннего плана ситуации при отсутствии определенного прогноза результатов деятельности в ней, но при постоянном их учете. Такое определение подразумевает, во-первых, широкий круг личностных факторов, обусловливающих устойчивость человека к отрицательным воздействиям внешней среды (в отличие от концепции выученной беспомощности, учитывающей в основном лишь особенности атрибутивного стиля), а во-вторых, предполагает, что человек, переживающий состояние стресса, является не пассивным объектом воздействия внешних условий (каким он представляется с точки зрения концепции выученной беспомощности), но активным субъектом, реорганизующим или пытающимся реорганизовать дискомфортную ситуацию так, чтобы она стала приемлемой. Поисковая активность является общим, неспецифическим фактором, влияющим на резистентность организма к вредным воздействиям внешней среды. Напротив, отказ от поиска является неспецифической и универсальной предпосылкой к развитию самых разнообразных форм патологии.
Иными словами, поисковой активностью называется деятельность, направленная или на изменение неприемлемой ситуации, или на изменение своего отношения к ней, или на сохранение благоприятной ситуации вопреки действию угрожающих ей факторов и обстоятельств. Человек запрограммирован природой на гибкое поисковое поведение в меняющемся динамичном мире как самой природы, так и социальных отношений. В реальности стопроцентный прогноз конечных результатов блокирует поисковую активность, превращая жизнь в набор автоматизированных действий, отражающих искусственно выстроенную ситуацию. В то же время в процессе поискового поведения не только конечные, но и промежуточные результаты должны учитываться, оцениваться и использоваться для коррекции поведения, которое без этого окажется недостаточно гибким и в конечном итоге – малоэффективным.
Антиподом поисковой активности является отказ от поиска. У человека он проявляется разнообразно: как депрессия, невротическая тревога, переживание апатии, беспомощности, безнадежности, которые часто предшествуют развитию различных заболеваний. Чем выше поисковая активность человека в обычном состоянии, тем тяжелее переносится отказ от поиска. Состояние отказа отрицательно сказывается на результатах любой деятельности. Возникнув в конкретной ситуации, оно, как и выученная беспомощность, имеет тенденцию «захватывать» поведение в целом, потому что, если даже ощущения безнадежности и депрессии явились реакцией на какую-то конкретную неудачу, они способны парализовать активность в любом другом направлении. Снижение поисковой активности обусловливает возникновение новых неудач и формирует замкнутый круг, вырваться из которого можно, если в неудачах возникает просвет или внезапно случается событие, требующее полной мобилизации для спасения собственной жизни или жизни близких.
Также понятно, почему неизменные и легкие удачи снижают устойчивость к выученной беспомощности – ведь при этом формируется 100 %-й положительный прогноз и отпадает необходимость в поисковой активности. Понятно также, почему постоянные поражения, преследующие с раннего детства, способствуют выученной беспомощности – при этом формируется неизменный отрицательный прогноз и обесценивается поисковая активность. Напротив, чередование побед и поражений, как это обычно происходит в жизни, формирует неопределенный прогноз и ощущение зависимости результатов от собственных усилий, что способствует тренировке поисковой активности и «иммунизирует» к выученной беспомощности.
Отказ от поисковой активности формируется на ранних этапах развития индивида, потому что каждый человек в младенчестве получает неизбежный опыт пассивного, зависимого поведения; его собственные физиологические и психологические возможности для поискового поведения еще не сформировались, они формируются только постепенно и при активной поддержке родителей. Если же эта стимулирующая поддержка, позволяющая преодолеть исходный страх перед поиском, выражена недостаточно, то пассивная позиция закрепляется и в будущем при каждой очередной сложности способствует поведению отказа, капитуляции. Выученная беспомощность и отказ от поисковой активности приводит к тому, что человек, попав в ситуацию жертвы, практически ничего не предпринимает для изменения этой сложившейся ситуации.

---

8. Теория периодизации развития личности жертвы по З. Фрейду.
В психологии существует несколько теорий, которые могут объяснить феномен формирования психологии жертвы, или повышенной виктимности. Иногда также используются термины «синдром жертвы», «феномен жертвы», «менталитет жертвы». В настоящем разделе мы будем использовать термины «виктимность» и «психология жертвы» как синонимы.
Первая группа теорий, объясняющих формирование виктимности, которые мы рассмотрим в настоящем разделе, – это теории периодизации развития личности.
Особенности раннего детства, специфика протекания психосексуальных этапов развития, фиксация на определенном этапе обусловливает особенности характера человека. Характер, в узком смысле слова, проявляется как типичный паттерн поведения или направленность – это устойчивый или структурированный способ реагирования. Привычные способы приспособления Я к внешнему миру, Оно и Супер-Эго, а также типичные сочетания этих способов между собой образуют характер. В основе психодинамических концепций развития лежит выдвинутое З.Фрейдом предположение о том, что основные характеристики личности, ее базовая структура формируются в раннем детском возрасте, сохраняясь практически неизменными на протяжении всей последующей жизни. При этом отношение к людям, окружающим ребенка в первые годы жизни (в первую очередь родителям), впоследствии проецируется, переносится на других людей, значимых для индивида (перенос, трансфер), определяя тем самым его взаимодействия в социуме, семейные отношения и пр.
Известная фрейдовская периодизация личностного развития делает основной акцент на развитии либидо (Фрейд, 1989), рассматривая его как важнейшую движущую силу развития вообще и описывая в основном развитие психосексуальное. Она включает 3 этапа: оральный (первый и половина второго года жизни), анальный (от полутора-двух лет до трех лет), фаллический (между 3–4 и, примерно, 6-ю годами). При этом, по мнению З. Фрейда, может происходить как бы «застревание» на определенных этапах развития, приводящее к формированию у взрослого человека личностных черт, описываемых как оральный или анальный характер.
Хотя большинство аналитических диагностов сейчас, рассматривая этапы развития ребенка, не так сильно подчеркивают либидо, отличаясь в этом от Фрейда, психоаналитики никогда всерьез не подвергали сомнению три его положения:
1) существующие психологические проблемы являются отражением их младенческих предшественников;
2) взаимодействия в ранние годы создают шаблон для более позднего восприятия жизненного опыта, и мы бессознательно соотносим его с категориями, которые были важны в детстве;
3) идентификация уровня развития личности – это кардинально важная часть понимания характера человека.
В психоаналитической теории развития продолжают выделять все те же три фазы инфантильной психологической организации:
1) первый и половина второго года жизни (оральная фаза по Фрейду);
2) промежуток от полутора-двух до трех лет (анальная фаза по Фрейду);
3) время между тремя-четырьмя и примерно шестью годами (эдипова фаза по Фрейду).
Приблизительность этих стадий отражает индивидуальные различия детей, последовательность их всегда одна и та же, даже если ребенок опережает или отстает в развитии.

9. Теория периодизации развития личности жертвы по Э. Эриксону.
Другой ведущей современной психодинамической концепцией периодизации личностно-социального развития является схема Э. Эриксона (Эриксон, 1995, 1996), с точки зрения которой психическое развитие индивида, формирование идентичности проходит через ряд психосоциальных кризисов. На каждом из нормативных кризисных этапов происходит выбор позитивного либо негативного варианта развития определенных личностных черт, определяющих в дальнейшем жизненную позицию человека, его отношения в социуме. Если внутренние конфликты, свойственные определенной стадии развития, остаются неразрешенными (негативный вариант развития), то в зрелом возрасте они могут проявляться в виде инфантилизма. При этом новые выборы накладываются, наслаиваются на уже произведенные и закрепленные в структуре личности (эпигенез).
Переработка Э. Эриксоном (Erikson, 1950) трех инфантильных стадий Фрейда в терминах межличностных задач ребенка позволила описывать фиксации на проблеме первичной зависимости (доверие-недоверие), вторичных вопросах сепарации-индивидуации (автономия или стыд и сомнения) или на более углубленных уровнях идентификации (инициатива или вина).
Во многом сходны с эриксоновской периодизацией и другие психодинамические схемы, в которых прослеживается эпигенетический принцип. К психодинамическим моделям развития личности, базирующимся на принципе эпигенеза, можно отнести и трехэтапную модель В. Шутса (Шутс, 1993), представляющую собой не только периодизацию возрастного развития, но и оригинальную метафорическую модель структуры личности (Присоединение – Контроль – Открытость). Эта схема имеет очевидную аналогию с известной в отечественной психологии концепцией трех компонентов социального развития личности в онтогенезе по А.В. Петровскому (Петровский, 1984), включающей последовательно сменяющие друг друга процессы: (1) адаптации, (2) индивидуализации и (3) интеграции.
На первой, симбиотической (оральной) фазе основное значение имеет радость получения от других, эмоциональное принятие себя, доверие к миру. Потребности организма приводят к динамическому контакту с другим через область рта как моторного центра. Согласно периодизации Э. Эриксона (1996 а, б), на данном этапе на основе коммуникации с матерью (или лицом, осуществляющим уход за ребенком) происходит формирование базового чувства доверия к окружающим, к миру (позитивный вариант развития) либо изначального недоверия, изолированности, сопровождающихся ощущением «отлученности», «разделения», «брошенности» (негативный вариант). Нерешенные внутренние конфликты данного периода могут позднее, в зрелом возрасте, приводить, по мнению Э. Эриксона, к аутизму, депрессии, «депрессивным формам страха пустоты и покинутости» (т. н. оральный характер). У В. Шутса (Шутс, 1993) этот период и соответствующая структура личности рассматривается как «присоединение» (непосредственный эмоциональный контакт с матерью, впоследствии же – с окружающими).
Следствие нарушения этой фазы – шизоидность. В результате эмоционального отвержения не зафиксирована потребность в эмоциональных контактах (развитие речи обгоняет развитие моторики, характерны чувствительность к себе, сухость к другим, склонность к «мертвому» коллекционированию, замещающему контакты). Другой вариант – нарциссический выбор как неспособность выбрать другого, отрицание новизны. «Нарциссизм – эмоциональное состояние, при котором человек реально проявляет интерес только к своей собственной персоне, своему телу, своим потребностям, своим мыслям, своим чувствам, своей собственности. В то время как все остальное воспринимается лишь на уровне разума» (Фромм, 1990).
К другим последствиям нарушения данной фазы относятся: психастеничность – страх за свою жизнь и жизнь близких, боязнь нового; ограничение контактов со средой немногими привычными условиями и совершенствование средств защиты от мира; невроз базального страха (базального уровня беспокойства) – страх быть, страх разрыва единства, страх эмоциональных отношений.
Во второй, анальной фазе, фазе роста у ребенка развивается все больше способностей. Возникает умение понимать двойственность, дифференциация функций, эмоциональное доверие, сопереживание, чувствительность к отношениям в семье, идентификация себя со значимыми членами семьи, выделение себя из системы межличностных отношений, аутентичность, категоризация позиций в ситуации, ориентировка в амбивалентных переживаниях, способность «быть разным». Моторные и речевые навыки помогают становлению воли и автономии. Вопрос регулирования анальной области распространяется на более общие вопросы контроля и сепарации, а также на вопрос исследования возможных границ внутри конфликта.
К этому же периоду относится начало осознавания ребенком собственного Я, развития Я-концепции и формирования самостоятельной регуляции деятельности, стремление к самостоятельности – «Я сам» (Коссаковский, 1989). Задача данного этапа развития – борьба против чувства стыда и сильного сомнения в своих действиях, за собственную независимость и самостоятельность. Появляется переживание по поводу собственной безопасности (безопасности чувства Я).
Следствие нарушений на амбивалентной стадии – диссоциация. Представление о полоролевых отношениях, отношениях «мужчина-женщина», «муж-жена» не сформировано, т. е. не определена внутренняя позиция по отношению к этим дихотомиям, вместо нее сформирован амбивалентный образ себя. При отсутствии одного из родителей, например отца, ребенок не может сформировать адекватный образ мужчины, в результате затруднена идентификация себя со своим полом: у мальчика просто нет прообраза, у девочки нет противопоставления женскому полу. Впоследствии не может сформироваться адекватный образ отношений муж-жена, взрослых отношений между мужчиной и женщиной, в результате формируется искаженный образ как отношений между мужчиной и женщиной, так и семейных ролей.
Результатом нарушения данной фазы является эпилептоидность – эмоциональная вязкость, напряженность, агрессивность, затяжные аффективные реакции, устойчивость к негативным воздействиям с отсутствием фиксации на позитивных. Как следствие, возникают агрессивность, задержка индивидуации. Поведение амбивалентное, например, «люблю-кусаю», то есть стремлюсь удержать то, что уходит. Если же партнер не удовлетворяет потребности собственника, то он отвергается.

Агрессивность – ресурс для выхода из симбиоза (в этом и состоит нормальная функция агрессивности), регрессия из средства становятся стереотипами поведения. Социальный тип направляет агрессию на других, у него преобладает комплекс власти. К другим последствиям нарушения данной фазы относятся: невроз навязчивых состояний (страх быть собой), патология самоконтроля. Формы ананкастических симптомов: навязчивые мысли (обсессии), принужденные действия (компульсивность), навязчивые страхи (фобии).
И, наконец, в третьей, генитальной (фаллической) фазерастет осознание половой идентичности в различных социальных контекстах. Возможности понимания, уважительных, доброжелательных отношений слишком часто оказываются нереализованными – они отвергаются или, наоборот, эксплуатируются. Однако если коммуникация проходит в целом благополучно, закладываются основы для интеграции ума, души и сексуальности, а также для равновесия между либидозными импульсами и творческим выражением.
В этой фазе у ребенка ярко выражена демонстративность, стремление проявить свое Я, неутоленное «мы». Происходит выделение себя из системы коллективных отношений, появляются социальное доверие, автоматизация, уверенность, категоризация ролей. Проверяется способность быть эффективным – что-то совершать, осуществлять, реализовывать, выполнять, т. е. быть способным к действию. Задача этой фазы – развитие активной инициативы и в то же время переживание чувства вины и моральной ответственности за свои желания.
В схеме Э. Эриксона этот период связан с самоутверждением ребенка в процессе социализации, в ходе групповой коммуникации, игры. При этом происходит формирование инициативности, если проявляемая ребенком инициатива поощряется (позитивный вариант), либо чувства вины (негативный вариант). Аспект социализации рассматривает и соответствующий завершающий этап периодизации В. Шутса – «открытость», то есть готовность к социальным взаимодействиям, открытость для социальных контактов.
Следствия нарушений на этой фазе: разнообразные проявления Я в социальном мире ограничены «маской», одной ролью, что приводит к идентификации себя с социальной ролью, персоной, к выраженной или подавленной истероидности личности. Истероидность – внушаемость, неспособность к волевым усилиям, сенсорная жажда, «жажда признания». Принадлежность к определенному полу при этом имеет принципиальное значение, но значимость этого вытесняется. Коммуникативная подавленность – вытесненная демонстративность: при фиксации не развиваются способности, которые необходимы для социализации, экспликации содержания, идей, чувств.
В этом периоде ускоряются темпы социализации, начинается осознание «социального Я» и формирование индивидуально-типологических социальных ролей (социотипов). Последнее тесно связано с дальнейшим развитием ментальной стратегии на основе социальных взаимодействий ребенка, участия его в коллективной деятельности (игровой, затем учебной).
Таким образом, на первых трех фазах ребенок завершает решение ряда задач своего развития. Первой наиболее важной психологической задачей развития в этот период является установление доверия между матерью и ребенком. Если установление базового доверия или связи завершилось успешно, то ребенок чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы заняться исследованием внешнего мира и в последующем, в возрасте двух-трех лет, завершить свое так называемое второе, или психологическое, рождение.
Психологическое рождение, или вторая важнейшая задача развития, происходит тогда, когда ребенок обретает способность быть психологически независимым от своей матери. Важным навыком, который ребенок усваивает при успешном завершении данной стадии, является умение полагаться на свою внутреннюю силу, то есть заявлять о себе, а не ожидать, что кто-то другой будет управлять его поведением. У ребенка развивается ощущение своего Я, которое дает ему возможность брать на себя ответственность за свои действия, делиться, взаимодействовать и сдерживать агрессию, адекватно относиться к авторитету, выражать свои чувства словами и эффективно справляться со страхом и тревогой. Если эта стадия не завершена до конца, ребенок становится психологически зависимым от других и не имеет своего четко ощущаемого Я, которое выделяло бы его среди других (Уайнхолд, Уайнхолд 2005).
Если данная стадия развития не завершается вовремя, она тянет за собой ненужный багаж, который тормозит развитие ребенка на последующих стадиях. А если эта стадия не завершается позднее в детстве или в юности, она переносится во взрослую жизнь человека.

10. Теория влияния насилия, пережитого в детстве.

Следующая теория, объясняющая формирование повышенной виктимности, которая может рассматриваться как в рамках семейных теорий, так и самостоятельно, – это теория влияния насилия, пережитого в детстве.
В настоящее время представители различных теоретических ориентаций признают патогенное влияние физического и психологического насилия, куда входят и сексуальные домогательства, и телесные наказания, и неадекватные родительские установки, манипуляторство и симбиоз, на личность и психику ребенка (Ильина, 1998). Большинство исследователей сходятся в том, что результатами пережитого в детстве сексуального насилия, так называемыми «отставленными эффектами травмы», являются нарушения Я-концепции, чувство вины, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции (Levy et al., 1995; Jehu, 1988; Cahill 1991 a, b).
Представители концепции объектных отношений фокусируются на особенностях взаимоотношений в диаде мать-ребенок и среди условий, необходимых для развития здоровой и полноценной личности, выделяют дифференциацию ребенком восприятия самого себя и других объектов, Я и объект-репрезентаций, формирование адекватных границ для разделения Я и не-Я, прохождение ребенком периодов «нормальной» зависимости, расщепления и интеграции Я (Winnicott, 1958; Mahler, 1979; Fairbairn, 1998; Klein, 1997). Несоблюдение этих условий лежит в основе развития особой личностной организации, получившей впоследствии определение «пограничной» (Kernberg, 1989), которая представляет собой сложный синдромокомплекс «размытой идентичности» (S. Akhtar, 1984). Исследования в рамках системного подхода основывались на идее дифференциации «процесса развития и усложнения личности», под которой понимается способность воспринимать сложные стимульные конфигурации, ясное ощущение схемы собственного тела, наличие развитой Я-концепции. Они раскрыли закономерности и механизмы развития когнитивных функций человека как целостных стилевых структур или паттернов Я в контексте социального окружения, или поля (Witkin, 1974). Вторжение в процесс формирования дифференциации любого из вариантов насилия тормозит этот процесс и может стать одним из этиологических факторов формирования крайне полезависимой личности с глобальным когнитивным стилем, что было доказано рядом экспериментальных исследований отечественных патопсихологов (Соколова, 1976, 1994, 1995, 1997, 1998).
Пережитое в детском возрасте насилие влечет за собой формирование пограничной личностной структуры. Пограничная личностная структура понимается как сложившаяся в патогенных семейных условиях устойчивая конфигурация интрапсихической организации Я и отношений со значимыми другими, в основе которой лежат тотальная психологическая зависимость и недифференцированность (Соколова, 1989, 1995). В кризисные периоды становления Я системные нарушения эмоциональных связей в виде депривации и симбиоза, сексуальных посягательств и чрезмерных телесных наказаний создают искаженную ситуацию для развития личности и самосознания ребенка. Лишение родительской любви, равно как и ее навязывание в виде сексуальных домогательств или симбиоза, способствуют развитию синдрома неутолимого аффективного голода, что служит преградой для адекватного формирования как телесных, так и психологических границ Я, обедняет образ Я, делая его дефицитарным как в эмоциональном, так и в когнитивном плане. Формируется особая личностная организация, характеризующаяся диффузной самоидентичностью, полезависимым когнитивным стилем как целостной формой познания, отношения и взаимодействия человека с миром, что доказано рядом эмпирических исследований. Расщепление как базовый защитный механизм обеспечивает попеременное сосуществование в самосознании хрупкого, зависимого Я и агрессивного, грандиозного Я, а «взломанные» вследствие насилия телесные и психологические границы, в сочетании с неутолимым аффилиативным голодом, создают повышенную готовность к виктимности широкого спектра. Содержание накопленного эмоционального опыта складывается, таким образом, из контрастных переживаний: из постоянного поиска эмоционально позитивных эмоций любви, доверия, близости – и столь же постоянных фрустраций, порождающих острые аффекты гнева, агрессии и враждебности. Структурные параметры эмоционального опыта могут быть сведены к трем обобщенным характеристикам: низкой дифференцированности, зависимости и дезинтегрированности (фрагментарности) (Ильина, 2000).
Эмпирические результаты показывают статистически достоверную и подтвержденную качественным анализом связь между интенсивностью эмоционального опыта насилия и специфическим личностным расстройством, так что низкая интенсивность эмоционального опыта насилия соответствует картине пограничной личностной организации (ПЛО), высокая интенсивность физического насилия – признакам нарциссического личностного расстройства (НЛР), высокая интенсивность сексуального насилия – картине пограничного личностного расстройства (ПЛР). Эксвизитная интенсивность перенесенного насилия, исключительно неблагоприятно воздействующая на личность, приводит к сочетанию признаков пограничного и нарциссического расстройств.
Особое внимание в настоящее время уделяется феномену нарушения физических и эмоциональных границ как последствию насилия, пережитого в детстве, в результате которого травматический опыт становится хроническим. «Вторжение» влечет за собой нарушение отношений с собственным телом, что включает не только изменение позитивного отношения к нему, но и искажение телесной экспрессии, стиля движений. Образ телесного Я у людей с эмоциональным опытом насилия, пережитого в детстве, характеризуется значительной проницаемостью границ, которые воспринимаются как хрупкие, неустойчивые и уязвимые относительно любого вторжения. Главным же последствием детской сексуальной травмы современные исследователи считают «утрату базового доверия к себе и миру».
Как психологическое насилие можно квалифицировать и ситуацию ребенка в семье с аддиктивным поведением, например, где один или оба родителя – алкоголики или наркоманы. Психический статус ребенка при этом определяется паттерном зависимости от компульсивного поведения родителей, формирующимся как следствие попыток ребенка обрести безопасность, сохранить собственную идентичность и самоуважение. Этот паттерн получил название «созависимость» (co-dependence).
Ребенок, пытаясь взять на себя ответственность за решение семейных проблем, отрицает свои собственные потребности. В результате он становится зависимым от потребностей, желаний, надежд и страхов семьи. Это не позволяет ребенку чувствовать себя в безопасности, испытывать безусловную любовь, вести себя спонтанно. Для того чтобы удержать внимание взрослого на себе, ребенок прекращает выражать собственные потребности и становится созависимым (Levy et al., 1995). По мнению исследователей, это порождает хрупкость и проницаемость границ Я, обесценивание чувств (и утрату способности их выражать) и нарушение способности устанавливать эмоциональную близость.
Таким образом, очевидно, что феномены психологического насилия, к которым в настоящее время относят неадекватные родительские установки, эмоциональную депривацию и симбиоз, унижение и угрозы – словом, все, что разрушает отношения привязанности или, напротив, насильственно их фиксирует, играют важную роль в этиологии личностных расстройств и формировании виктимности.
Лишение родительской любви в младенческом и отроческом возрасте, с одной стороны, способствует развитию неутолимого эмоционального голода, а с другой – неумолимо искажает формирующийся образ Я. Нестабильность и ненадежность эмоциональных отношений делает перцептивный эмоционально-чувственный образ другого неконстантным, флуктуирующим в восприятии ребенка от «тотально плохого» (отвергающего и наказывающего) к «тотально хорошему» (любящему и принимающему), или этот образ навсегда становится чужим и потенциально угрожающим.
Как полагает Е.Т.Соколова (1995), другая форма неадекватной родительской функции – эмоциональный симбиоз, – будучи противоположным паттерном взаимоотношений, приводит к таким же искажениям образа Я, как и депривация. Симбиоз представляет собой экстремальную форму взаимозависимости, связанной с переживаниями полного «слияния» и «растворения» в другом, когда границы Я утрачиваются. У участника симбиотических отношений отсутствует стремление сохранять собственную индивидуальность, так велико его желание «утонуть» в другом. Симбиотическая связь матери и ребенка характеризуется отсутствием, стиранием в сознании родителя границ между Я и «моим ребенком». Однако если ребенок оказывается «не таким», «плохим», родитель отвергает эту часть Я, отторгает ее, будучи не в силах принять мысль «Я – плохой, так как часть меня – плохая». При этом затрудняется вторичное, «когнитивное» самоопределение, так как ответить на вопрос «Кто я?» можно, только отделяя и отличая от другого себя и свои границы. Такой тип взаимоотношений порождает предельную открытость границ и провоцирует любое вторжение другого – физическое, сексуальное, психологическое. Само вторжение, так же как и в предыдущем случае, может переживаться не только как акт насилия, но и как желанное заполнение интрапсихического «вакуума», обретение объекта для слияния.
Таким образом, эмоциональная депривация и эмоциональный симбиоз не только оказывают исключительно неблагоприятное воздействие на формирующийся образ Я и картину мира ребенка, но и создают психологический базис, особую «перцептивную готовность» для других форм вторжения, в частности физического и сексуального.
Если кроме родительского давления ребенку довелось пережить эксвизитные формы насилия, такие, как инцест или избиение, то вследствие этого формируется особая личностная организация (а именно – пограничная личностная структура), характеризующаяся диффузной самоидентичностью, полезависимым когнитивным стилем, зависимостью самооценки от оценок значимых других и т. д., что доказано рядом эмпирических исследований. Ведущий защитный механизм личности – расщепление – позволяет сосуществовать во внутренней ткани самосознания голосам хрупкого, слабого, зависимого Я и агрессивного, грандиозного Я, причем под влиянием внешних условий может актуализироваться как позиция «жертвы», «слабого», «маленького», так и позиция агрессора, «преследователя», «палача».
Сформированный синдром зависимости, характеризующийся предельной открытостью, неструктурированностью и проницаемостью границ Я, манипулятивным стилем отношений, зависимостью самооценки от оценок значимых других, подкрепляемый ненасытимой аффилиативной потребностью, настойчиво требует объекта (Соколова, Николаева, 1995). Неудовлетворенный эмоциональный голод в сочетании с виктимной личностной организацией провоцирует неразборчивость, психологическую «всеядность» в контактах и создает поведение потенциальной жертвы, провоцирующей агрессора.
Таким образом, единый смысл, единую природу имеют такие расстройства, как алкогольная и наркотическая зависимость, пищевые аддикции (в этих случаях объектом зависимости становится не другой человек, а определенное химическое соединение, пища или собственный искаженный образ физического Я), «порочный круг» привязанности женщины к истязающему ее мужу, преданность идее у последователей деструктивных культов, феномен повторного изнасилования, когда жертва систематически подвергается сексуальным атакам. Это подтверждается и тем фактом, что в любом из случаев жертва, избавленная от власти и насилия агрессора, будь то муж-садист или духовный наставник секты, переживает чувство покинутости, растерянности, беспомощности, которые часто перерастают в длительную депрессию.
Согласно имеющимся в литературе данным, наибольший процент случаев сексуального насилия приходится на дошкольный и подростковый возраст жертвы (Конышева, 1988). Это, вероятнее всего, обусловлено тем, что эти периоды являются кризисными в развитии ребенка, именно тут происходит наибольшее количество изменений (Выготский, 1984; Лисина, 1986): изменений телесного облика, значительных личностных изменений, что делает ребенка, с одной стороны, более хрупким, уязвимым, податливым к стрессу, с другой стороны, более «заметным», привлекательным для насильника.
Теория объектных отношений традиционно считает возрастом формирования пограничного личностного расстройства период до года, то есть именно раннее детство. Однако при распространенности пограничного личностного расстройства в популяции трудно поверить, что все эти люди во младенчестве подвергались телесным наказаниям и сексуальным атакам. Скорее речь идет об иных, менее заметных формах насилия.
Так, в одном сборнике исследований пограничной патологии (Stone, 1986) можно найти указания на то, что эротическая сверхстимуляция в раннем детском возрасте может быть причиной развития пограничной личностной структуры. Исследователи отмечают, что в основе пограничного личностного расстройства, кроме сексуальной виктимизации, могут лежать и другие, равнозначные факторы, такие, как родительская жестокость и отвержение (Stone, 1986).
Действительно, в силу беспомощности и зависимости младенца родительское отношение играет огромную роль в начальном периоде жизни. Основные типы искаженного родительского отношения – депривация и симбиоз – рассматриваются в настоящее время как психологическое насилие. Именно они лежат в основе формирования виктимной личностной организации, при которой человек всю жизнь оказывается участником ситуаций насилия.
Таким образом, у людей, перенесших в детстве насилие, были обнаружены единые системообразующие особенности самосознания, среди которых отмечаются следующие (Ильина, 2000):
● низкая степень внутренней цельности образа Я, вплоть до нарушений переживания «телесного единства», с чрезвычайно высокой проницаемостью, уязвимостью и слабостью границ телесного образа Я;
● особые искажения телесного «пласта» самосознания, специфически связанные с пережитым насилием, а именно расщепление системы телесных смыслов и ценностей, выражающееся в грандиозном расширении анатомически-функционального смысла определенного органа, сосредоточенности на его физической целостности и здоровье и отщеплении его от обесцениваемых и «анестезируемых» эмоционально-чувственных смыслов;
● метафорический «квазителесный» характер репрезентаций детско-родительских отношений, когда в качестве образов Я и других выступают отдельные, выхваченные из контекста качества объекта, что проявляет себя в нарушении их целостности, фрагментарности и расщепленности;
● стратегии личностной защиты, опирающиеся преимущественно на примитивные защитные механизмы, среди которых преобладают расщепление, отрицание и обесценивание, в то время как идеализация встречается редко и не является типичной, что связано с эмоционально дефицитарным детским опытом;
● низкий уровень когнитивной оснащенности образа Я, с высокой зависимостью от поля и значительным участием аффективных компонентов.

---

11. Жертва и насилие. Виды и формы насилия.
Насилие: виды и формы
Очевидно, что индивидуальная виктимность, или «комплекс жертвы», всегда реализуется в соответствующей ситуации. Такие ситуации предъявляют к людям требования, которые превышают их адаптивный потенциал. Это жизненные трудности, критические ситуации, негативные жизненные события, стрессовые жизненные события, травматические события, нежелательные события, жизненные кризисы, экономическая депривация, бедствия, катастрофы. Каждая из этих ситуаций таит в себе либо вызов, либо угрозу жизнедеятельности человека, а то и вызывает невосполнимые потери (McCrae, 1984).
Как уже говорилось во введении, в настоящем справочнике рассматривается ограниченный набор критических ситуаций, в которых человек может демонстрировать поведение жертвы. Это:
1) различные виды криминальных преступлений (покушение на убийство и тяжкие телесные повреждения, хулиганство, кражи, мошенничество, вымогательство), а также террористические акты, в первую очередь захват заложников;
2) различные виды насилия (домашнее, школьное, моббинг) и изнасилование;
3) различные варианты аддиктивного поведения (алкоголизм, наркомания, компьютерная и игровая зависимости, участие в деструктивных культах).
В данном справочнике мы не рассматриваем ситуации, когда человек становится жертвой несчастного случая или бытовой травмы, что обусловлено исключительно ограниченностью объема справочника. Вопросы же аддиктивного поведения как проявления «комплекса» жертвы рассматриваются нами в рамках столкновения личности с различного рода внешними и внутренними кризисами, или критическими ситуациями.
Когда употребляют термин «жертва», то очень часто, если не всегда, подразумевают насилие против жертвы. Рассмотрим основные классификации видов и форм насилия.
В самом общем виде насилие определяется как принудительное воздействие на кого-либо. Наиболее распространена классификация видов насилия, основанная на характере насильственных действий. Она включает: физическое, сексуальное, психологическое (эмоциональное) и экономическое насилие (Алексеева, 2000).
Физическое насилие – это толчки, пощечины, удары кулаком, ногой, использование тяжелых предметов, оружия и другие внешние воздействия, которые приводят к болевым ощущениям и травмам. Такие деяния (оскорбление действием), согласно Уголовному кодексу Российской Федерации, квалифицируются как преступление.
Психологическое (эмоциональное) насилие – это угрозы, грубость, издевательства, оскорбление словом и любое другое поведение, вызывающее отрицательную эмоциональную реакцию и душевную боль. Эмоциональные оскорбления идентифицировать гораздо труднее. Они, хотя и не оставляют синяков на теле, могут быть намного разрушительнее и вкупе с другого рода воздействиями, в том числе физическими, сильнее травмируют психику.
Сексуальное насилие – вид домогательства, выражаемый в форме как навязанных сексуальных прикосновений, сексуального унижения, так и принуждения к сексу и совершения сексуальных действий (вплоть до изнасилования и инцеста) против воли жертвы.
Домашнее, бытовое насилие, или насилие в семье, включает в себя физические, психические, эмоциональные и сексуальные оскорбления. Оно распространяется не только на замужние пары, но и на сожителей, любовников, бывших супругов, родителей и детей. Оно не ограничивается гетеросексуальными отношениями.
Экономическое насилие в семье, такое, как единоличное распределение средств семейного бюджета доминирующим членом семьи и строгий контроль за расходом денег с его стороны, является одной из форм эмоционального давления и оскорбления.
Таким образом, насилие – форма проявления психического и/или физического принуждения по отношению к одной из сторон взаимодействия, при этом жертву заставляют делать что-либо вопреки ее воле, желаниям, потребностям. Под стороной в данном случае может пониматься отдельная личность или группа людей (Христенко, 2004).
Понятия насилие и насильственное преступление в юридической и психологической практике не совпадают. Зарубежные специалисты пришли к заключению, что понятие насилие по отношению к человеку очень широко и, кроме тех действий, которые подпадают под действие Уголовного кодекса, включает также и другие действия: принуждение или поощрение совершать поступки, которые человек совершать не хочет; вовлечение человека в деятельность с помощью обмана, шантажа, манипуляции, угрозы физической расправы или материального ущерба; препятствие к выполнению того, что человек хочет сделать; злоупотребление властью (причем власть рассматривается широко, например, власть возраста, которую имеют взрослые над детьми, власть силы, власть популярности, власть гендерная, например, власть мужчины над женщиной, и другие виды власти). Достаточно широко распространено такое явление, как домашнее насилие (Осипова, 2005).
На основании опроса населения в США (подобное исследование было проведено в ряде европейских стран с теми же результатами) были определены коэффициенты тяжести различных преступлений. Как видно из таблицы, наиболее значимым для людей является сексуальное насилие, которое по тяжести занимает второе место после смерти жертвы (Христенко, 2005).

Насилие имеет индивидуальный или коллективный характер и всегда направлено на нанесение кому-либо физического, психологического, нравственного или иного ущерба.
Насилие может захватывать разные уровни: уровень всего общества, страны; уровень отдельных социальных групп; уровень малой социальной группы; уровень отдельного индивида. Количество пострадавших на разных уровнях различно. Самым опасным уровнем, как отмечают различные авторы (Антонян, 1987, 1998), является вертикальное проявление насилия, т. е. насилие на уровне государства. В этом случае любой человек, даже занимающий высокое социальное положение, становится потенциальной жертвой.
Как уже говорилось, в настоящем справочнике мы рассматриваем преимущественно насилие индивидуального уровня. Исключение составляет лишь раздел, посвященный терроризму и захвату заложников.
По характеру насилие можно подразделить на:
● явное (открытое проявление насилия);
● скрытое (насилие, завуалированное различными способами), часто достигается с помощью финансового воздействия (лишение субъекта материальной помощи, ассигнований и т. п.).

Практически любое насилие имеет вид психологического насилия, в том числе и физическое – как боязнь получить еще большие повреждения, чем уже нанесенные. Физическое насилие можно рассматривать как продолжение психологического насилия. Исключение составляет неожиданное физическое насилие: неожиданное нападение, смерть, повреждение каких-либо органов, устраняющие возможность сопротивления.
Таким образом, в современной психологии под понятие «насилие» попадает любой поступок, основная цель которого – управлять поведением партнера, навязывая ему свою волю без учета его собственных интересов, желаний, чувств и т. п. Насилие – это любой способ поведения (простой или сложный, вербальный или невербальный), используемый для того, чтобы управлять мыслями, чувствами и поступками другого, против его желания, воли или убеждений, но с психологической (а часто и материальной) выгодой для насильника.
Несмотря на то, что термин «насилие» применяется очень широко, существует некоторая неоднозначность в трактовке смыслового содержания этого понятия. Например, в юриспруденции насилие – это применение определенным классом или другой социальной группой различных форм принуждения с целью приобретения или сохранения экономического или политического господства, завоевания тех или иных привилегий.
Очень часто термин «насилие» заменяют термином «агрессия». Однако хотя эти термины и имеют сходное смысловое содержание, они не полностью тождественны (Христенко, 2004). Термин «агрессия» обычно употребляется для описания каких-либо активных, атакующих, разрушающих действий. Термин «насилие» употребляется очень широко, часто как синоним агрессии, однако имеет несколько иной смысл.

Агрессия – это намеренные действия, направленные на причинение ущерба другому человеку, группе людей или животному; агрессивность – это свойство личности, выражающееся в готовности к агрессии (Реан, 1999). Агрессия – любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения (Бэрон, Ричардсон, 1999). Это определение включает два разных типа агрессии. Оба они свойственны животным: это социальная агрессия, для которой характерны демонстративные вспышки ярости, и молчаливая агрессия, подобная той, что проявляет хищник, когда подкрадывается к своей жертве. Социальная агрессия и молчаливая агрессия связаны с функционированием разных отделов мозга (Майерс, 1998). У людей различают два типа агрессии: враждебная агрессия и инструментальная агрессия. Источник враждебной агрессии – это злость. Ее единственная цель – причинить вред. В случае инструментальной агрессии причинение вреда не самоцель, но средство достижения какой-либо иной позитивной цели.
Зильманн (Zillmann, 1979) заменил термины «враждебная» и «инструментальная» на «обусловленная раздражителем» и «обусловленная побуждением». Агрессия, обусловленная раздражителем, относится к действиям, которые предпринимаются прежде всего для устранения неприятной ситуации или ослабления ее вредного влияния. Агрессия, обусловленная побуждением, относится к действиям, которые предпринимаются прежде всего с целью достижения различных внешних выгод.
Додж и Койи (Dodge, Coie, 1987) предложили использовать термины реактивная и проактивная агрессия. Реактивная агрессия предполагает возмездие в ответ на осознаваемую угрозу. Проактивная агрессия, как и инструментальная, порождает поведение (например, принуждение, влияние, запугивание), направленное на получение определенного позитивного результата.
Фрейд (Майерс, 1998) полагал, что источник человеческой агрессии – перенесение энергии примитивного влечения к смерти (которое он называл «инстинктом смерти») с самого субъекта на внешние объекты. Лоренц, изучавший поведение животных, рассматривал агрессию как адаптивное, а не саморазрушительное поведение. Но оба ученых единодушны в том, что агрессивная энергия имеет инстинктивную природу. По их мнению, если она не находит разрядки, то накапливается до тех пор, пока не взрывается или пока подходящий стимул не выпустит ее наружу. Лоренц также считал, что у нас нет врожденных механизмов торможения агрессии, так как они сделали бы нас беззащитными.
Критика всех эволюционных теорий агрессии основывается на следующих аргументах: не обнаружено генов, напрямую связанных с агрессивным поведением; все доводы основываются на наблюдениях за поведением животных; вызывает сомнение сама логика рассуждений о проявлениях адаптивности какого-либо поведения.
Тем не менее, хотя склонность людей к агрессии не обязательно квалифицировать как инстинкт, агрессия все-таки обусловлена биологически. И у животных, и у человека обнаружены участки нервной системы, отвечающие за проявление агрессии. При активации этих структур мозга враждебность возрастает; дезактивация их ведет к уменьшению враждебности. Также и темперамент – то, насколько человек восприимчив и реактивен, – носит врожденный характер и зависит от реактивности симпатической нервной системы. Химический состав крови – еще один фактор, влияющий на чувствительность нервной системы к стимуляции агрессии. Находящихся в состоянии алкогольного опьянения гораздо легче спровоцировать на агрессивное поведение. На агрессивность также влияет мужской половой гормон тестостерон.
Теории побуждения предполагают, что источником агрессии является, в первую очередь, вызываемый внешними причинами позыв, или побуждение, причинить вред другим. Наибольшее распространение среди теорий этого направления получила теория фрустрации – агрессии, предложенная несколько десятилетий тому назад Доллардом и его коллегами (Бэрон, Ричардсон, 1999). Существующая теория фрустрации – агрессии объясняет агрессию враждебную, но не инструментальную. Согласно этой теории, у индивида, пережившего фрустрацию (т. е. блокирование целенаправленного поведения), возникает побуждение к агрессии. В некоторых случаях агрессивный порыв встречает какие-то внешние препятствия или подавляется страхом наказания. Однако и в этом случае побуждение остается и может вести к агрессивным действиям, хотя при этом они будут направлены не на подлинный источник фрустрации, а на другие объекты, по отношению к которым агрессивные действия можно совершить беспрепятственно и безнаказанно, т. е. в этом случае может появиться смещенная агрессия.
Когнитивные модели агрессии рассматривают процессы (эмоциональные и когнитивные), лежащие в основе этого типа поведения. Согласно теориям данного направления, характер осмысления и интерпретации человеком чьих-то действий, например как угрожающих или провокационных, оказывает определяющее влияние на его чувства и поведение. В свою очередь, степень эмоционального возбуждения или негативной аффектации, переживаемой человеком, влияет на когнитивные процессы оценки угрожающей опасности. У каждого человека существуют устойчивые шаблоны реализации агрессии, то есть принципы сортировки. Это зоны значения. Для сортировки окружающего человек использует Я-концепцию: только с помощью последней сигнал из внешнего мира вызывает резонанс так называемых «струн души».
И последнее теоретическое направление рассматривает агрессию прежде всего как явление социальное, а именно – как форму поведения, усвоенного в процессе социального научения. В соответствии с теориями социального научения, глубокое понимание агрессии может быть достигнуто только при оценке того: 1) каким путем была усвоена агрессивная модель поведения; 2) какие факторы провоцируют ее проявление; 3) какие условия, способствующие закреплению данной модели. Агрессивные реакции усваиваются и поддерживаются путем непосредственного участия в ситуациях проявления агрессии, а также пассивного наблюдения. Если агрессия – это инстинкт или побуждение, это значит, что на соответствующее поведение человека толкают внутренние силы либо внешние стимулы (например, фрустрация). Теории же социального научения утверждают, что агрессия появляется только в соответствующих социальных условиях.
Все многообразие форм агрессивности можно также разделить на гетероагрессию (направленную на других) и аутоагрессию (направленную на себя). В свою очередь, и гетеро-, и аутоагрессия имеют прямую и косвенную формы. Прямая гетероагрессия – это убийство, изнасилование, нанесение побоев и т. д.; косвенная гетероагрессия – угрозы, оскорбление, ненормативная лексика и т. д. Крайнее проявление прямой аутоагрессии – самоубийство. К категории косвенной аутоагрессии следует отнести все психосоматические заболевания, болезни адаптации, все неспецифические заболевания внутренних органов, имеющих гладкую мускулатуру и вегетативную иннервацию.
В свою очередь, насилие так же, как и агрессия:
● является прежде всего действием, а не желанием действовать;
● как-либо изменяет объект приложения помимо его желания.


Насильственные действия всегда имеют внутренний смысл, совершаются ради достижения какой-то цели, которая не всегда осознается окружающими и даже самим насильником.
Таким образом, в некоторых случаях, когда целью насилия было причинение вреда, понятия «агрессия» и «насилие» тождественны и могут применяться как синонимы.
Как уже говорилось, агрессия и насилие могут иметь физический и психологический характер. Считается, что основными способами психологического насилия являются:
● изоляция (информационная и даже физическая депривация; лишение информации или строгий контроль за ней);
● дискредитация (лишение права на собственное понимание и мнение; осмеяние и неконструктивная критика);
● монополизация восприятия (принудительная фиксация внимания на агрессоре, так как он является основным источником угроз);
● усиление тривиальных требований (множество мелких правил, не нарушить которые невозможно, следовательно, возникают постоянные поводы для придирок, что вызывает хроническое чувство вины);
● демонстрация «всемогущества» насильника (в любых делах насильник старается продемонстрировать и подчеркнуть свою сверхкомпетентность, сравнивая себя с «неумехой»– жертвой, причем сравниваются как бытовые, так и профессиональные умения, или даже физическая сила. Цель таких сравнений – внушить страх, чувство несостоятельности в противовес «авторитетности» насильника);
● «случайные индульгенции» (насильник иногда награждает свою жертву вниманием и теплыми чувствами, но делает это или редко, или непредсказуемо, или для того, чтобы подкрепить поведение, нужное агрессору, или парадоксальным и неожиданным образом – так, чтобы вызвать дезориентацию и замешательство);
● унижение и издевки, осмеяние в присутствии других людей;
● контроль за удовлетворением физических потребностей (еда, сон, отдых и т. п.), что ведет к физическому истощению жертвы;
● постоянные угрозы по поводу и без повода, легко переходящие в физическое насилие;
● использование психоактивных веществ (например, алкоголь);
● непоследовательные и непредсказуемые требования;
● частые и непредсказуемые перепады настроения агрессора, в которых «виновата» жертва;
● принуждение выполнять нелепую и бесцельную работу.
Если рассматривать психологическое насилие более широко, то в него также можно включить различные методы психологического воздействия (влияния): психологическое принуждение, нападение, манипуляцию и ряд других. Это действия, которые также относятся к категории «стратегий контроля над сознанием». Цель «стратегий контроля» заключается в манипулировании мыслями, чувствами и поведением других в данном контексте в какой-то период времени, что приносит большую выгоду манипулирующему, чем жертве воздействия. При этом производимые изменения могут быть фокусированными или действовать на широкую сферу человеческих отношений. Они могут проявляться внезапно или развиваться постепенно, могут сопровождаться осознанием манипулятивного или убеждающего намерения агента влияния или нет, могут приводить ко временным или устойчивым переменам.
Хотя некоторые типы контроля над сознанием связаны с так называемыми «экзотическими» методиками, такими, как гипноз, наркотики и прямое воздействие на мозг, большинство форм контроля носят обыденный характер (Schwitzgebel, Schwitzgebel, 1973; Varela, 1971; Weinstein, 1990). Они опираются на использование фундаментальных человеческих потребностей, чтобы добиваться уступчивости или подчинения желаемым правилам и поведенческим указаниям агента влияния (Deikman, 1990; Milgram, 1992). Хотя некоторые агенты влияния являются «профессионалами по (достижению) уступчивости», работающими внутри соответствующего института, государственного, религиозного, военного или делового, многие из агентов действуют интуитивно, используя «метод тыка», тактику домашних средств достижения податливости для личной выгоды и контроля над другими – коллегами по работе, друзьями и родственниками (Cialdini, 1993; Zimbardo, Leippe, 1991).
Механизм уступчивости (побуждение одного человека подчиниться требованию другого) можно понять, если учесть склонность людей к автоматическому, основанному на стереотипах реагированию (Asch, 1951; Barker, 1984; Cialdini, 1993; Franks, 1961; Zimbardo, 1972). Представители большинства социальных групп «создали» набор качеств (или черт), играющих роль спусковых механизмов уступчивости, то есть специфические элементы информации, которые обычно «сообщают» человеку, что согласие с требованием вероятнее всего будет правильным и выгодным. Каждый из этих элементов информации можно использовать в качестве орудия влияния, чтобы побудить людей согласиться с требованием. В классической работе по психологии влияния Р. Чалдини (Чалдини, 1999) рассматривает несколько основных принципов (правил), которые наиболее часто используются в качестве орудия влияния:
Принцип взаимного обмена. В соответствии с этим правилом человек старается определенным образом отплатить за то, что ему дал другой человек. Правило взаимного обмена часто вынуждает людей подчиняться требованиям других. Суть одной из излюбленных тактик определенного рода «профессионалов уступчивости» заключается в том, чтобы что-нибудь дать человеку перед тем, как попросить его об ответной услуге.
Известен другой способ заставить человека пойти на уступки с помощью правила взаимного обмена. Вместо того чтобы первым оказать услугу, которая приведет к ответной услуге, агент может изначально пойти на уступку, которая подтолкнет оппонента к ответной уступке.
Принцип обязательства и последовательности. Психологи давно обнаружили, что большинство людей стремятся выглядеть последовательными в своих словах, мыслях и делах. В основе этой склонности к последовательности лежат три фактора. Во-первых, последовательность в поведении высоко оценивается обществом. Во-вторых, последовательное поведение способствует решению самых разных задач в повседневной жизни. В-третьих, ориентация на последовательность создает возможности для формирования ценных стереотипов в сложных условиях современного существования. Последовательно придерживаясь ранее принятых решений, человек может не обрабатывать всю имеющую отношение к делу информацию в стандартных ситуациях; вместо этого он должен просто вспомнить ранее принятое решение и отреагировать в соответствии с ним.
Принцип социального доказательства. Согласно принципу социального доказательства, люди, для того чтобы решить, чему верить и как действовать в данной ситуации, ориентируются на то, чему верят и что делают в аналогичной ситуации другие люди. Склонность к подражанию обнаружена как у детей, так и у взрослых. Эта склонность проявляется при совершении самых разных действий, таких, как принятие решения что-либо купить или пожертвовать деньги на благотворительные нужды. Принцип социального доказательства можно применить с целью побудить человека подчиниться тому или иному требованию; при этом человеку сообщают, что многие люди (чем больше, тем лучше) соглашаются или согласились с этим требованием.
Принцип социального доказательства работает эффективнее при наличии двух факторов. Одним из них являетсянеуверенность. Когда люди сомневаются, когда ситуация представляется им неопределенной, они в большей степени склонны обращать внимание на действия других и считать эти действия правильными. Например, когда люди сомневаются в необходимости оказания помощи кому-либо, действия других наблюдателей влияют на их решение помочь гораздо больше, чем в очевидной ситуации. Второй фактор, при наличии которого принцип социального доказательства оказывает наибольшее влияние, это сходство. Люди в большей степени склонны следовать примеру тех, кто на них похож.
Принцип благорасположения. Человек предпочитают соглашаться с теми людьми, которые ему знакомы и симпатичны. Зная об этом правиле, «профессионалы уступчивости» обычно стараются выглядеть как можно более привлекательными. Вторым фактором, влияющим на отношение к человеку и на степень уступчивости, является сходство. Людям всегда нравятся те люди, которые похожи на них, и они более охотно, часто неосознанно, соглашаются с требованиями именно таких людей. Также замечено, что благорасположение вызывают люди, расточающие похвалы. Комплименты, иногда произносимые из корыстных соображений, могут повлечь за собой неприятные последствия, так как делают людей более уступчивыми. Еще один фактор, влияющий на отношение к какому-либо человеку или предмету, – это близкое знакомство с ним.
Принцип авторитета. Тенденция подчиняться законным авторитетам обусловлена многовековой практикой общества, которое внушает своим членам представление о том, что подобное повиновение правильно. Кроме того, людям часто удобно повиноваться приказам истинных авторитетов, поскольку те обычно имеют большой запас знаний, мудрости и силы. По этим причинам почтение по отношению к авторитетам может возникать неосознанно. Повиновение авторитетам часто представляется людям рациональным способом принятия решения.
Принцип дефицита. Согласно принципу дефицита, люди в большей степени ценят то, что менее доступно. Этот принцип часто применяется с целью извлечения выгоды в таких методиках достижения уступчивости, как тактика ограничения количества или тактика установления крайнего срока, с помощью которых «профессионалы уступчивости» стараются убедить нас, что доступ к тому, что они предлагают, строго ограничен. Принцип дефицита оказывает на людей сильное влияние по двум причинам. Во-первых, поскольку вещи, которые трудно приобрести, обычно более ценные, оценка степени доступности предмета или переживания часто является рациональным способом оценки его качества. Во-вторых, когда вещи становятся менее доступными, мы утрачиваем часть своей свободы. Согласно теории психологического реактивного сопротивления, люди реагируют на ограничение свободы усилением желания ее иметь (наряду с товарами и услугами, с ней связанными) в полном объеме.
Принцип «быстрорастворимого» влияния. В условиях современной жизни особое значение приобретает умение быстро принимать правильные решения. Хотя все люди отдают предпочтение хорошо обдуманным решениям, разнообразие форм и быстрый темп современной жизни часто не позволяют им тщательно анализировать все относящиеся к делу «за» и «против». Все чаще люди вынуждены использовать другой подход к процессу принятия решений – подход, в основе которого лежат стереотипные способы поведения, вследствие чего решение уступить (согласиться, поверить, купить) принимается на основании отдельного, обычно заслуживающего доверия, элемента информации

---

4. Проблемы (задачи) виктимологии. + лекция 1. Вопрос 3.
Что касается виктимологии как социально-психологической науки, то в ее задачу входит как минимум три больших направления исследования:
1. разработка общей теории формирования виктимности личности (психологии жертвы);
2. разработка методов и техник коррекции общего уровня виктимности личности;
3. разработка методов и техник работы с посттравматическим стрессовым расстройством у жертв.

6. Реальные, потенциальные и латентные жертвы.
Потенциальная жертва — это лицо, становящееся мишенью при определенных обстоятельств и в силу своих личностных ка¬честв, статуса, позиции, поведения; индивид может начать «играть» жертву задолго до начала преступления;
Случайная жертва — также есть потенциальная жертва, но более детерминированная определенной ситуацией и выбором са¬мого преступника. Иногда только случайность решает, кто станет жертвой преступного посягательства;
Латентная жертва — это лицо, которое реально, фактически пострадало от преступления, но по каким-либо причинам этот факт остался не выявленным, скрытым от официального учета преступ¬лений в условиях, когда такой учет обязателен (в большинстве слу¬чаев) или желателен в интересах общества и государства;

С начала возникновения виктимологии исследователи пытались классифицировать жертвы преступлений (Христенко, 2004).
В литературе часто используется термин «виктимное поведение», что, строго говоря, означает «поведение жертвы». Однако это понятие обычно используется для обозначения неправильного, неосторожного, аморального, провоцирующего и т. д. поведения. Виктимной нередко именуют и саму личность, имея в виду, что в силу своих психологических и социальных характеристик она может стать жертвой преступления.
Типичное поведение людей в определенных ситуациях есть выражение их внутренней сущности. Каждый человек живет и действует в условиях определенной социальной системы, выполняя множество различных социальных ролей, представляющих динамическое выражение его социальных позиций, статусов.
Специфика потерпевшего от преступления (жертвы) как социально-психологического типа заключается в том, что он является носителем внутренних психологических причин виктимного поведения, которые при определенных внешних обстоятельствах могут реализоваться в таком поведении на основе как негативных, так и положительных мотивов (Яковлев, 1971).
В настоящее время существует несколько разработанных отечественными исследователями классификаций жертв преступлений. Однако до сих пор не разработано единой классификации.
Так, например, B. C. Минская, классифицируя формы поведения жертвы, отмечает, что в большинстве случаев насильственных преступлений поведение потерпевшего являлось по существу провокацией этих преступлений. В проведенных автором исследованиях убийств и причинения телесных повреждений вследствие отрицательного поведения потерпевших установлено, что непосредственно перед совершением преступления между потерпевшим и преступником в подавляющем большинстве случаев (95 %) происходила ссора.
B. C. Минская приводит классификацию поведения жертв преступлений в зависимости от степени его общественной опасности. Она выделяет следующие виды поведения потерпевших:
▪ преступные действия потерпевшего – общественно опасное посягательство на интересы общества или отдельной личности, поставившие ее в состояние необходимой обороны или вызвавшее состояние сильного душевного волнения;
▪ менее общественно опасные, а значит, способные оказать меньшее влияние на общественную опасность ответного преступного деяния действия потерпевшего, нарушившие нормы административного или гражданского права или дисциплинарного устава;
▪ еще менее опасные для общества (при прочих равных условиях) как причиняющие обществу меньший вред представляют нарушения норм нравственности.
B. C. Минская приводит также классификацию, основанную на поведении потерпевших непосредственно перед преступлением или в момент его совершения: физическое насилие; оскорбление; попытка применения физического насилия; психическое насилие – угроза физическим насилием, уничтожением или повреждением имущества виновному; необоснованный отказ оплатить бытовые услуги, освободить жилище; насильственное изгнание субъекта из его жилища; необоснованные имущественные притязания потерпевшего; кража.
Исследовав роль потерпевшего в генезисе убийства, Б. Холыст классифицировал потерпевших, предрасположенных к этой роли, в зависимости от характера их поведения и наклонностей. К группе с «невиновным предрасположением» он отнес широкий круг лиц, которые становятся жертвами убийств из-за специфического профессионального (кассиры, водители такси, продавцы, сотрудники милиции и т. д.) или экономического положения, а также случайно встречаемых лиц, «подвернувшихся под руку» в благоприятных для преступления обстоятельствах (Холыст, 1964).
Д. В. Ривман считает необходимым проводить классификацию жертв также по возрасту; половой принадлежности; ролевому статусу; нравственно-психологическим признакам; тяжести преступления, от которого пострадала жертва; степени вины жертвы; характеру поведения потерпевшего (Ривман, 2001). Лица, рискующие оказаться жертвами преступления, ведут себя по-разному: агрессивно или иным провоцирующим образом; пассивно, уступают насилию; проявляют полное непонимание уловок преступников или элементарную неосмотрительность. Их поведение может быть правомерным или, наоборот, правонарушающим и даже преступным, а вклад в механизм преступления как минимальным, так, при определенных обстоятельствах, и решающим. Исходя из их ситуативно ориентированных ролей, в данной классификации выделяются агрессивные, активные, инициативные, пассивные, некритичные и нейтральные жертвы.
Агрессивные жертвы. Эту группу составляют жертвы, поведение которых заключается в нападении на причинителя вреда или других лиц (агрессивные насильники) или агрессии в иных формах – оскорблении, клевете, издевательстве и т. д. (агрессивные провокаторы).
Агрессивные насильники общего плана. Их агрессивность выражается в нападении, но не имеет жестко ограниченной адресности. По ведущей мотивации это – корыстные, сексуальные, хулиганы, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.
Избирательно агрессивные насильники. Их агрессия реализуется в нападении на лицо, как правило, стабильно связанное с нападавшим. По ведущей мотивации это корыстные, сексуальные, семейные деспоты, скандалисты, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.
Агрессивные провокаторы общего плана. Их агрессивное поведение не связано с физическим насилием и не имеет жесткой адресности. По ведущей мотивации это – хулиганы, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.
Избирательно агрессивные провокаторы. Их агрессивность реализуется без применения физического насилия и, как правило, направлена на стабильно связанное с потерпевшим лицо. По ведущей мотивации это – семейные деспоты, скандалисты, корыстные, сексуальные, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.
Активные жертвы. В эту группу входят жертвы, поведение которых не связано с нападением или толчком в форме конфликтного контакта, но причинение им вреда происходит при их активном содействии: сознательные подстрекатели, неосторожные подстрекатели, сознательные самопричинители, неосторожные самопричинители.
Инициативные жертвы. В эту группу входят жертвы, поведение которых имеет положительный характер, но приводит к причинению им вреда: инициативные по должности, инициативные по общественному положению, инициативные в силу личностных качеств.
Пассивные жертвы. В эту группу входят лица, не оказывающие сопротивления, противодействия преступнику по различным причинам: объективно не способные к сопротивлению (стабильно или временно), объективно способные к сопротивлению.
Некритичные жертвы. В эту группу входят лица, демонстрирующие неосмотрительность, неумение правильно оценить жизненные ситуации: с низким образовательным уровнем, низким интеллектом, несовершеннолетние, преклонного возраста, больные, в том числе психически больные, некритичные без очевидных «формализованных» качеств.
Дальнейшие исследования, проводимые Д. В. Ривманом, дали ему возможность несколько изменить классификацию. Данная классификация основана на характере и степени выраженности личностных качеств человека, определяющих его индивидуальную виктимную предрасположенность:
Универсальный (универсально-виктимный) тип характеризуется явно выраженными личностными чертами, определяющими их высокую потенциальную уязвимость в отношении различных преступлений.
Избирательный (избирательно-виктимный) тип – сюда относятся люди, обладающие высокой уязвимостью в отношении определенных видов преступлений.
Ситуативный (ситуативно-виктимный) тип – люди этого типа обладают средней виктимностью, и они становятся жертвами в результате стечения ситуативных факторов, опасность которых оказалась для них непреодолимой.
Случайный (случайно-виктимный) тип – сюда относятся люди, которые стали жертвами в результате случайного стечения обстоятельств.
Профессиональный (профессионально-виктимный) тип включает людей, виктимность которых определяется их профессиональной занятостью.
Л. В. Франк (1977) все разнообразие возможных взаимоотношений между преступником и потерпевшим делит на отношения приятельского, любовного или враждебного характера. Он также отмечает, что классификация потерпевших, в основе которой лежат различные социальные связи, существовавшие между потерпевшим и преступником в допреступной ситуации, имеет решающее значение для виктимологических исследований.
B. C. Минская (1988) противопоставляет классификации Л. В. Франка свою классификацию: хорошие, безразличные, неприязненные отношения.
Наиболее объемная и обстоятельная классификация признаков, характеризующих потерпевшего, дана П. С. Дагелем. К первой группе признаков он относит физические и социальные признаки, характеризующие личность потерпевшего; вторая группа – признаки поведения потерпевшего (правомерное, неправомерное); третья группа – состояние потерпевшего в момент совершения преступления (беспомощное, болезненное). Последнюю группу составляют признаки, определяющие отношения между потерпевшим и виновным.
В. А. Туляков (2000), в свою очередь, предлагает классификацию жертв преступлений, основанную на характеристике мотивации ведущей виктимной активности личности (потенциальной жертвы):
▪ импульсивная жертва, характеризующаяся преобладающим бессознательным чувством страха, подавленностью реакций и рационального мышления на нападения правонарушителя (феномен Авеля);
▪ жертва с утилитарно-ситуативной активностью. Добровольные жертвы. Рецидивные, «застревающие» жертвы, в силу своей деятельности, статуса, неосмотрительности в ситуациях, требующих благоразумия, попадающие в криминальные ситуации;
▪ установочная жертва. Агрессивная жертва, «ходячая бомба», истероид, вызывающим поведением провоцирующий преступника на ответные действия;
▪ рациональная жертва. Жертва-провокатор, сама создающая ситуацию совершения преступления и сама попадающая в эту ловушку;
▪ жертва с ретретистской активностью. Пассивный провокатор, который своим внешним видом, образом жизни, повышенной тревожностью и доступностью подталкивает преступников к совершению правонарушений.
Следует также различать потенциальных (в отношении которых реального причинения вреда еще не произошло), реальных (уже понесших ущерб), а также латентных (реальных, но по тем или иным причинам оставшихся вне официального учета) жертв. Для виктимологии латентные жертвы – жертвы, намеренно избегающие огласки факта причинения им вреда, представляют особый интерес.
Гораздо меньше (если не сказать исчезающе мало) исследований типов жертв существует собственно в некриминальной виктимологии. В процессе консультационной работы на телефоне доверия были выявлены следующие типы жертв (Плотников, 2003).
▪ Виноватые. Клиенты такого типа занимаются самоуничижением, с готовностью берут на себя ответственность за не зависящие от них события, за все беды и напасти. Они рьяно доказывают свою вину, приводя убедительные с их точки зрения доводы, и продолжают использовать ее (вину) в своих целях, часто по-детски наслаждаясь ею. Большинство из них редко совершают что-то плохое и неправильное. Худшее, что они могут совершать, это использовать вину как орудие воспитания детей, передавая ее как эстафетную палочку своему ребенку. Существует категория «виноватых», представители которых наносят вред другим людям, чувствуют вину и продолжают вредить. Например, люди, наказывающие и обижающие детей и чувствующие при этом себя виноватыми.
▪ Обвинители. Обвинители искренне верят, что желают изменить конкретного человека или возникшую ситуацию, на самом деле их цель – повесить вину на другого, снять с себя ответственность за свои чувства и поведение. «Обвинители» бывают злыми, изобретающими удовлетворительные оправдания для своего праведного гнева; или печальными, обосновывающими свою грусть объективными с их точки зрения причинами.
▪ Самозапугиватели. Страх и беспокойство – излюбленные эмоциональные реакции таких клиентов на воображаемую опасность в настоящем или в будущем. Человек с фобией знает, что его страхи воображаемые, но боится так же, как если бы они были настоящими. Жертва запугивает себя разными страшными случаями и историями на тему: «Я мог бы погибнуть», «Мне страшно остаться одной», «Я беспокоюсь о будущем своих детей». Многие фобии существуют за счет того, что человек заглядывает в будущее, а не живет в настоящем, в котором нет страшных для него событий. Надо помнить, что некоторые страхи могут быть и обоснованными. Например, страх перед реально опасным супругом, избивающим жену.
▪ Супермены. Эти клиенты являются потенциальными жертвами, которые боятся проявления своих эмоций. Они недооценивают как себя, так и других, им нелегко найти контакт со своими и чужими чувствами. «Я не знаю, что я чувствую. А что я должен чувствовать в этой ситуации?» – закономерное для них высказывание. Люди, подавляющие страх, рискующие своей жизнью, неосознанно стремятся к саморазрушению. Они развлекают публику леденящими душу рассказами о подвигах и будут спорить и доказывать вам, что умеют заботиться о себе, а жизнь без риска была бы слишком скучной. Люди, подавляющие печаль, живущие с установкой «Никто не заставит меня плакать», играют роль «сильного» мужчины или «сильной» женщины. Те, кто подавляет свой гнев, кто боится стать «разгневанным», чтобы не сделать в этот момент что-нибудь дурное, рискуют стать жертвой.

7. Объективные и субъективные предпосылки превращения человека в жертву.
Факторы социализации могут быть благоприятными для человека, а могут быть неблагоприятными.
Виктимизация – процесс и результат превращения человека в жертву неблагоприятных условий социализации.
Объективные факторы, предопределяющие или способствующие тому, что те или иные группы или отдельные люди становятся жертвами неблагоприятных условий социализации, следующие:
– природно-климатические условия региона, например суровые климатические условия или экологические особенности местности;
– государственная политика в области социальной сферы;
– особенности типа поселения;
– неблагополучная семья.
Субъективными предпосылками того, станет или нет человек жертвой неблагоприятных условий социализации, являются его индивидуальные особенности. От этого зависит и субъективное восприятие человеком себя жертвой.
На индивидном уровне виктимизация человека зависит от темперамента, от генетической предрасположенности к саморазрушительному или отклоняющемуся поведению. На личностном уровне предрасположенность к тому, чтобы стать жертвой неблагоприятных условий социализации, зависит от таких личностных характеристик, как устойчивость и гибкость, рефлексия и саморегуляция, ценностные ориентации и др.
От наличия и развитости у человека этих характеристик во многом зависит его способность противостоять различным социальным опасностям и негативному влиянию окружающей среды. Так, человек со слабо развитой рефлексией может стать жертвой внушения, примером этого является опыт вовлечения людей в различного рода тоталитарные организации.
Субъективное восприятие человеком себя жертвой непосредственным образом связано и во многом определяется его личностными особенностями. Так, одни сироты и инвалиды считают себя жертвами, а другие – не считают, что отражается на их самоотношении и поведении.
Индивидуальные особенности могут приводить к тому, что благополучный и обычный человек считает себя неудачником, несчастным, относится к себе как жертве жизненных обстоятельств.
Виктимность характеризует предрасположенность человека стать жертвой тех или иных обстоятельств.
Е. В. Руденский считает, что факторы риска обусловлены дефицитом культурного и психологического потенциалов личности подростка, делающие невозможным конструктивное разрешение трудных жизненных ситуаций, в которых оказывается подросток. В результате у личности возникает напряжение в виде тревоги, дискомфорта. Этот механизм деформирует Я-концепцию подростка, формируя у него такие качества, как конформизм, конфликтность, зависимость от других людей и др. Е. В. Руденский выделяет три источника виктимности:
– психотравмирующий источник, когда подросток переживает травматическое событие как значимый факт личной жизни;
– переживание невозможности удовлетворить значимую для подростка потребность;
– насильственно-манипулятивное отношение к ребенку, что формирует у него противоречивую самооценку.
Виктимогенность обозначает наличие в тех или иных объективных обстоятельствах социализации характеристик, черт, опасностей, влияние которых может сделать человека жертвой этих обстоятельств (виктимогенная группа, виктимогенный микросоциум и т. д.).
Виды жертв неблагоприятных условий социализации условно можно обозначить как реальные, потенциальные и латентные.
Реальные жертвы – инвалиды, сироты.
Потенциальные – дети, имеющие акцентуации характера, мигранты, дети из малообеспеченных семей.
Латентные – дети, которые не могут реализовать свои задатки, одаренность.
А. В. Мудрик определяет социально-педагогическую виктимологию как отрасль знания, в которой:
1. Изучается развитие людей с физическими, психическими, социальными и личностными дефектами и отклонениями, а также тех, чей статус в условиях конкретного общества создает условия для неравенства, дефицит возможности самореализации.
2. Разрабатывается профилактика, компенсация и коррекция тех обстоятельств, вследствие которых человек становится жертвой неблагоприятных условий социализации.

---

1. Виктимология как отрасль криминалогического знания.
Криминальная виктимология изучает:
▪ социологические, психологические, правовые, нравственные и иные характеристики потерпевших, знание которых позволяет понять, в силу каких личностных, социально-ролевых или других причин они стали жертвой преступления;
▪ место потерпевших в механизме преступного поведения, в ситуациях, которые предшествовали или сопровождали такое поведение;
▪ отношения, связывающие преступника и жертву, причем как длительные, так и мгновенно сложившиеся, которые часто предшествуют преступному насилию;
▪ поведение жертвы после совершения преступления, что имеет значение не только для расследования преступлений и изобличения виновных, но и для предупреждения новых правонарушений с их стороны.
Иными словами криминальная виктимология изучает:
▪ как соотносятся типичные характеристики различных преступлений с личностными качествами (пол, возраст, профессия и т. д.) и поведением жертв (потерпевших);
▪ каковы колебания (сезонные, суточные, удельный вес в общей структуре преступности) различных преступлений в зависимости от изменений структуры преступности в том или ином регионе;
▪ как влияет на реальную возможность совершения преступления определенным, склонным к этому лицом обстановка, обеспечивающая его контакты с лицами большей или меньшей уязвимости;
▪ в какой мере влияет «примерка» к конкретной потенциальной жертве на выбор способа совершения преступления;
▪ что представляет и от чего зависит сам процесс выбора преступником жертвы;
▪ как в организационном плане обеспечить выявление лиц, которые с наибольшей вероятностью могут оказаться жертвами (потерпевшими);
▪ какие меры воздействия на потенциальные жертвы (включая и принудительные для лиц негативного поведения), непосредственно обеспечивающие их безопасность, необходимо использовать, включив в общую систему мер профилактики преступлений;
▪ в каком направлении следует вести поиск новых возможностей профилактики преступлений (Ривман, 1988; Ривман, Устинов, 2000).

2. Виктимология как отрасль социально-психологического знания.
Виктимология в буквальном смысле означает «учение о жертве» (от лат. viktima – жертва и греч. logos – учение). Эта наука возникла как реализация идеи изучения жертв преступлений и изначально развивалась как направление в криминологии. Однако со временем представления о ней претерпели изменения, определились различные позиции относительно предмета виктимологии и ее научного статуса. Эти позиции сводятся к следующему:
1. Виктимология – это отрасль криминологии, или частная криминологическая теория, и, следовательно, развивается в ее рамках.
2. Виктимология – это вспомогательная для уголовного права, уголовного процесса, криминалистики междисциплинарная наука о жертве преступления. Она существует и функционирует параллельно с криминологией.
3. Виктимология – это общая теория, учение о жертве, имеющее предметом исследования жертву любого происхождения, как криминального, так и не связанного с преступлениями (жертве несчастных случаев, природных и техногенных катастроф, эпидемий, войн и иных вооруженных конфликтов, политических противостояний, а также различных видов насилия и аддиктивного поведения). Виктимология, таким образом, – самостоятельная наука, принадлежность которой к юридическим можно признать лишь отчасти. Скорее это наука о безопасности жизнедеятельности человека (Ривман, 2002).
Что касается виктимологии как социально-психологической науки, то в ее задачу входит как минимум три больших направления исследования:
1. разработка общей теории формирования виктимности личности (психологии жертвы);
2. разработка методов и техник коррекции общего уровня виктимности личности;
3. разработка методов и техник работы с посттравматическим стрессовым расстройством у жертв.

3. Объект и предмет изучения виктимологии.
Сегодня в отечественной науке всеобъемлющей по предмету виктимологии нет, но перспектива ее развития в самостоятельную науку, синтезирующую знания о жертвах любого происхождения, может быть представлена как включающая следующие направления исследования:
▪ криминальную виктимологию (правда, криминология вряд ли легко расстанется с важным элементом своего предмета);
▪ травмальную виктимологию (изучающую жертв некриминального травматизма);
▪ виктимологию быта и досуга (широкий спектр проблем безопасности при использовании бытовой техники, безопасности на воде, транспортной безопасности, зависящей и от потенциальных жертв, и др.);
▪ психиатрическую виктимологию (проблемы жертв с отклонениями в психике);
▪ виктимологию катастроф, экологических и стихийных бедствий;
▪ виктимологию технической безопасности (изучающую последствия виктимного поведения, связанного с нарушением правил безопасности труда, пожарной безопасности и др.);
▪ виктимологию насилия (в ее рамках – виктимологию семейного насилия, преступлений, посягающих на половую неприкосновенность); виктимологию воинских преступлений; виктимологию терроризма, захвата заложников, похищения людей;
▪ виктимологию вовлечения в деструктивные культы;
▪ виктимологию аддиктивного поведения.

Здесь также необходимо отметить следующее. Психология сейчас занимается преимущественно тем, что плохо в жизни человека и в отношениях между людьми. Она как бы «забыла» о сильных сторонах, концентрируясь на человеческих слабостях, ориентируется преимущественно на то, чего человеку «не хватает». Чрезмерное внимание уделяется таким явлениям, как «болезни», «дистрессы» и т. д.
Согласно М. Селигману, современная психология по сути дела «стала виктимологией». Человек рассматривается в ней как принципиально-пассивное существо со сниженной личной ответственностью и т. н. «выученной беспомощностью», когда он утверждается в мысли, что всегда будет жертвой других людей или обстоятельств.
М. Селигман и его последователи полагают, что парадигма современной психологии должна быть изменена: от негативности – к позитивности, от концепции болезни – к концепции здоровья. Объектом исследований и практики должны стать сильные стороны человека, его созидательный потенциал, здоровое функционирование отдельного человека и человеческого сообщества (Sheldon, King, 2001).

---

61.Элементы групповой динамики.
Групповая динамика - это совокупность групповых действий и интеракций, возникающих в результате взаимоотношений и взаимодействий членов группы, их деятельности и влияния членов на окружение, и представляет собой развитие или движение группы во времени.
В общем виде групповую динамику составляют задачи и нормы группы; ее структура и структура лидерства в группе; групповые роли; сплоченность группы; групповое напряжение.Все элементы групповой динамики обсуждаются в процессе работы, так как в них наиболее ярко выражается специфика системы отношений, установок, особенности поведения другого и могут рассматриваться при этом как основные темы групповой дискуссии.Задачи группы определяются общей системой практической работы с людьми, включенными в группу. Например, задачи группы тренинга - совершенствование навыков общения, межличностного стиля взаимодействия и т.д.
Задачи групповой психокоррекции формулируются по-разному в рамках различных подходов. Однако, несмотря на различия, можно указать на общие задачи, обусловленные самой спецификой метода групповой психокоррекции: исследование психологической проблемы каждого члена группы и оказание ему помощи в ее решении;изменение неадаптивных стереотипов поведения и достижение адекватной социальной адаптации;приобретение знаний о закономерностях межличностных и групповых процессов как основы для более эффективного и гармоничного общения с людьми;содействие процессу личностного роста, реализации человеческого потенциала, достижению оптимальной работоспособности, ощущению счастья;устранение болезненных симптомов, соответствующих различным эмоциональным проблемам.
Нормы - это принятые правила поведения, руководящие действием участников и определяющие санкции наказания при их нарушении.
Типичными нормами психокоррекционных групп является самораскрытие и честность. Подчинение групповым нормам связано со статусом участника группы и сплоченностью группы. Нормы существуют в любом обществе, и в любой группе нарушение принятых норм всегда предусматривает наказание. Чем жестче нормы и суровее наказание за их нарушение, тем авторитарнее группа. Каждая психокоррекционная группа устанавливает свои нормы поведения, но в каждой из них обычно поощряется эмпатия, правдивость, теплота и открытость. Подчинение перечисленным нормам не является обязательным, но от их соблюдения или несоблюдения зависит эффективность работы психокоррекционной группы. Во многом выполнение норм поведения зависит от информированности и сплоченности группы. Имеются наблюдения, свидетельствующие о том, что в гомогенных группах подчинение нормам более выражено, чем в гетерогенных.
Нормы могут задаваться руководителем группы (общие принципы и правила проведения групповой работы) или вырабатываться самой группой (ритуалы встреч и прощаний, девиз группы и т.д.). Нормы группы представляют собой совокупность неписаных правил, влияющих на отношение и поведение членов группы, частично затрагивающих даже внегрупповые связи. Индивид, не принимающий групповые нормы, оказывается в позиции девианта, которого группа вначале пытается подчинить нормам, а в случае неудачи - исключает из своей среды, объединяясь против него. К психокоррекционным нормам относятся: проявление эмоций, рассказ о своих проблемах, акцептация, толерантность по отношению к другим, активность в различных групповых дискуссиях и т.д.
Ведущий группы с самого начала знакомит участников с принципами работы, следование которым отвечает психокоррекционным задачам. Он стремится к тому, чтобы эти принципы последовательно осуществлялись клиентами, превращаясь в нормы группы, психокоррекционные нормы. Реализация этих принципов-норм необходима для защиты участников от негативного группового опыта, возможных травматических переживаний. К принципам-нормам относятся следующие: 1. Откровенность и искренность. 2. Отказ от использования «ярлыков». 3. Конструктивная обратная связь выражается в передаче своих чувств, даже негативных. 4. Контроль поведения.

62. Структура группы и проблема лидерства, групповые роли.
Структура группы, с одной стороны, чисто формальная (тренер и клиенты), с другой - неформальная, т.е. формируемая интерперсональным взаимодействием людей. Структура группы связана с теми ролями, которые выполняют ее участники, а также тем социометрическим статусом, которым они обладают. По мере развития группы и группового взаимодействия ролевая и статусная структуры могут измениться.
Роли - это поведение, принятое членами группы и рассматриваемое ими как соответствующее групповым интересам.
Опираясь на собственный опыт, каждый человек приходит в психокоррекционную группу с уже определенным настроем на ту роль, которую он будет в ней играть. Роль клиента в группе чаще всего отличается от той, которую он играет вне группы. Например, вне группы клиент - ответственный работник, руководитель, глава семьи, а группа определяет ему роль, не связанную с лидерством. Это требует от клиента психологической перестройки, понимания необходимости новой роли, а при ее принятии - гибкости в ролевой тактике.
Потребность в той или иной роли появляется в процессе формирования межличностных отношений, особенно при возникновении в группе острых ситуаций и конфликтов. Уже в самом начале формирования группы в ней обязательно появляются определенные персонажи.
Обычно наиболее типичные роли отличаются своей полярностью, они как бы противопоставлены друг другу: гнев - любовь, сила - слабость.
Принятая каждым клиентом новая роль помогает психо-коррекционной группе выполнять свои основные задачи. Эффективная группа нуждается в равновесии положительного и отрицательного. Поддерживающая корригирующая функция группы включает в себя не только дружеские, но и недружеские действия, не только согласие, но и несогласие. Чем более гибкими, пластичными будут участники группы в своих ролях, тем более эффективна будет группа в достижении своей конечной цели.
Групповые роли по Р. Шиндлеру. а - лидер, который импонирует группе, побуждает ее к действиям, составляет программу и придает отваги; Р - эксперт, имеет нужные группе или уважаемые ею специальные знания, навыки или способности. Поведение его рационально, самокритично, нейтрально и безучастно;V - преимущественно пассивные и легко приспосабливающиеся члены группы, старающиеся сохранить свою анонимность, большинство из них отождествляется с а;S - самый «далекий» член группы, отстает от нее в силу отличия от остальных или страха, иногда отождествляется и объединяется с противником, что провоцирует группу.Противник - символический представитель противоположной неприятельской группы или девиант.
В психокоррекционных группах стремятся распознать роли каждого участника, поскольку невротики в естественных группах часто неосознанно повторяют свои роли, их роли являются стереотипными, стойкими и мало адаптивными. Распознавание ролей в группе достигается посредством обсуждения, предоставления обратной связи и принятием противоположных ролей. С этой точки зрения задачи групповой психокоррекции можно сформулировать как расширение репертуара ролей. Необходимо научить индивида различным способам поведения, новым ролям, отличным от тех, к которым он привык. Однако саму возможность нового поведения в жизни за пределом психокоррекционной среды нужно оставить на собственное усмотрение клиента. Свобода выбора возникает у него тогда, когда он уже овладел новой ролью, когда она уже у него в репертуаре.

63. Фазы развития группы.
Большинство теоретических исследователей процесса групповой психокоррекции, а также практики в этой области описывают определенные закономерности развития психокоррекционного процесса в группе, наличие достаточно четко очерченных фаз. Этот процесс начинается со стадии зависимого поискового поведения, проходит через возникновение, обострение, разрешение внутригрупповых конфликтов и продвигается к формированию групповой сплоченности и эффективному решению проблем. Можно выделить следующие фазы группового процесса.
Фаза 1. Ориентация и зависимость. Фаза характеризуется высоким уровнем напряжения, возникающим в результате несовпадения ожиданий, отношений и установок клиентов с реальной групповой ситуацией, ее требованиями и поведением психолога. В этой фазе возникает псевдосплоченность как стремление снять напряжение, что приводит к созданию неблагоприятных условий для выработки групповых психокоррекционных норм. Тем самым удлиняется время фазы.В этой фазе участники группы ориентируются, о чем идет речь и как это может им помочь, кто как на них реагирует и т.д. Группа встревожена, обеспокоена, неуверена и одновременно зависима. Участники группы ожидают, что ими будут руководить. Они обращаются к психологу за инструкциями, требуют информации, объяснения цели и намерений. Они полагают, что спасение зависит от психолога и стоит им только правильно понять, что он от них хочет, то все будет нормально. Они идеализируют психолога и переоценивают его. Психолог никак не реагирует на их ожидания, сводит на нет их потребность в руководстве и намеренно повышает напряжение в группе.
Фаза 2. Конфликт и протест. Во второй фазе психолог провоцирует группу на открытую конфронтацию с ним путем раскалывания постепенно возникающего единства, сплоченности группы. В результате чего группа, окончательно разочаровавшись в нем, начинает обвинять его во всех своих бедах.Эта фаза характеризуется конфликтами между членами группы и группы с руководителем. Наблюдается соперничество, борьба за власть, кристаллизация ролей на активные и пассивные, доминирующие и подчиняющиеся. Каждый участник пытается завладеть инициативой и вниманием. Характерны негативные комментарии, критика членов группы друг друга, готовность выражать скорее враждебные чувства. В этой фазе возникает вполне обоснованная враждебность, протест и бунт против психолога.
Фаза 3. Развитие связей и сотрудничество. Третья фаза характеризуется процессом структурирования группы, развитием групповой культуры, выработки групповых норм, целей, ценностей, формированием сплоченности, взаимопомощи и взаимоподдержки.Группа уже не зависит от психолога и может плодотворно работать самостоятельно.В этой фазе снижается напряжение, возрастает сплоченность, потребность в чувстве своей принадлежности к группе. Возникают общие нормы и ценности, теряет свое значение проблема авторитета и лидера, повышается ответственность и активность членов группы, способность к групповой деятельности и совместной работе. Центральной темой является разговор о себе и остальных членах группы с открытым выражением чувств. Группа вселяет в индивида чувство безопасности, предоставляет защиту, чтобы он мог открыться.
Фаза 4. Целенаправленная деятельность. Четвертая фаза является рабочей фазой активно и целенаправленно работающей психокоррекционной группы. Возникшая в предыдущей фазе сплоченность, искренность, спонтанность, заинтересованность, чувство безопасности создают необходимые условия для собственно психокоррекционного процесса в группе.Группа уже не подавляет отрицательные эмоции, а, наоборот, сознательно допускает их, чтобы конструктивно переработать в себе эти чувства. Начинается функционирование группы как единой рабочей единицы, где создана определенная структура со множеством изменяемых ролей. Подобное состояние длится все оставшееся время существования группы, прерываясь периодически довольно краткими кризисами, напоминающими некоторое проявление предыдущих фаз. Иногда две последние фазы развития группы объединяются в одну, при наступлении которой только начинают говорить о работающей коррекционной группе, считая предыдущие фазы предгрупповой стадией.

64. Руководство психокоррекционной группой. Этические требования к руководителю коррекционной группы.
Важную роль в групповой коррекции играет поведение психолога, которое в значительной степени определяется его теоретической ориентацией. Но в целом его позиция может быть охарактеризована как директивная и недирективная.
Основные задачи группового психолога
1.Побуждение членов группы к проявлению отношений, установок поведения, эмоциональных реакций и их обсуждению и анализу, а также разбору предложенных тем.
2.Создание в группе условий для полного раскрытия клиентами своих проблем и эмоций в атмосфере взаимного принятия, безопасности, поддержки и защиты.
3.Разработка и поддержание в группе определенных норм, гибкость в выборе директивных и недирективных техник воздействия.
Средства воздействия, используемые групповым психологом, можно условно разделить на два вида: 1) вербальные и 2) невербальные. К вербальным относятся:
структурирование хода занятий (одна из важнейших функций психолога). Это все высказывания, которые определяют ход программы занятия. Например: «О чем вы сегодня хотели бы говорить?»; «Чья сегодня очередь рассказывать о себе?»; «Тема сегодняшнего нашего разговора такая-то и такая-то». Высказывания направлены на ограничение непродуктивной активности группы: «Не отвлеклись ли мы от темы?»; «Вы это сказали в связи с тем-то и с тем-то» и т.д. сбор информации. Психолог использует свои вопросы о разных параметрах субъективной модальности или повторяет вопросы других участников группы;интерпретация как самый распространенный и неоднозначный прием словесного воздействия. Она может относиться как к прошлому, так и к актуальному настоящему клиента. Это могут быть приемы отражения эмоций клиента, конфронтация с ним, собственно интерпретация как постановка гипотез о причинах и следствиях поведения клиентов;убеждение и переубеждение, которые совершаются непосредственно и опосредованно; предоставление информации; постановка заданий, которые должны выполнять клиенты. В данном случае речь идет не столько об активности психолога, сколько о стимуляции членов группы к определенному виду активности.
Высказывания психолога определяют отношения в группе в трудных ситуациях, к числу которых можно отнести следующие:
Агрессивный клиент в группе. Эффективным может быть прием обсуждения его проблематики, если клиент сидит спиною к группе вне круга. Психолог обсуждает эту ситуацию как этическую и психологическую задачу.
Клиент, стремящийся к доминированию и соперничеству с психологом. Эффективным может быть прием попеременного игнорирования некоррекционных высказываний, поведения клиента и неожиданного обсуждения их.
Наличие в группе пассивных клиентов. В этой группе обычным бывает длительное молчание. Молчание может быть использовано как способ демонстрации клиентам роли их собственной активности в групповой психокоррекции, стремление помочь осознать свою ответственность за протекание групповых процессов. Затянувшееся молчание приводит к падению напряжения, которое оно создает вначале и снижению мотивации участия в групповой психокоррекции.
Нежелание клиента говорить о себе. Психологу необходимо в этом случае стимулировать обсуждение в группе целей и задач групповой психокоррекции и защитных установок.
Объединение отдельных клиентов в подгруппы - форма отказа от групповой работы. Эти факты психолог использует как материал для обсуждения в группе. Эти трудности уменьшаются по мере развития группы, когда активность психолога уменьшается и переходит к клиентам. Задачей психолога является ориентирование активности группы, ее стимулирование.

65.Тренинговые группы и социально – психологический тренинг. Работа тренинговых групп.
История создания тренинговых групп (Т-групп) тесно связана с именем К. Левина. Работая сначала в лаборатории, затем в полевых условиях, К. Левин пришел к выводу, что люди в группе постоянно воздействуют друг на друга. Группы быстро приобрели популярность как новый эффективный метод обучения, и основными задачами групп тренинга, или групп тренинга базовых умений, было обучение участников основным законам межличностного общения, умению руководить и принимать правильные решения в трудных ситуациях.Группа - это реальный мир в миниатюре. В ней существуют те же, что и в жизни проблемы межличностных отношений, поведения, принятия решений и т.д. Тем не менее от реального мира эта искусственно созданная лаборатория отличается тем, что в тренинговой группе каждый может быть и экспериментатором и предметом эксперимента. Здесь возможно решение задач, которые неразрешимы в реальной жизни.
Занятие в группе предполагает психологическую безопасность. Чем ближе задачи тренинговой группы к решению вопросов роста личности, межличностных отношений и чем успешнее авторитарные методы руководства заменяются неавторитарными, тем больше Т-группа (особенно ее сензитивный тип) приближается к группе встреч. И все же между Т-группой и группой встреч существует разница. Прежде всего Т-группа учит, как учиться. Поскольку все члены группы вовлекаются в общий процесс взаимообучения, они в большей мере полагаются на руководителя. Таким образом, обучение является скорее результатом опыта самой группы, нежели разъяснений и рекомендаций руководителя. Обучение тому, как учиться, включает в себя отдельные этапы: представление самого себя, обратная связь, экспериментирование. Конечная цель тренинговой группы - научить ее участников применять полученные на занятиях знания и навыки в реальной жизни.
Хороший руководитель - тот, кто верит в групповую мудрость и способность участников самостоятельно выбраться из трудных ситуаций, которые они сами себе создают. Роль руководителя состоит в том, чтобы вовлечь участников в совместную работу по исследованию их взаимоотношений и поведения, организовать групповой процесс, а потом незаметно устраниться от директивного руководства. Общая ошибка всех руководителей тренинговых групп заключается в стремлении активно включиться в групповой процесс, «вытянуть» группу из тупиковой ситуации. В действительности такие действия руководителя только мешают группе реализовать свои резервные возможности. Однако устраниться от руководства - не значит утратить контроль над ситуацией. Опытный руководитель, избегая очевидного руководства группой, всегда тем не менее остается центральной фигурой, тонко, ненавязчиво направляя процесс в нужное русло. В тех случаях, когда работа в тренинговой группе ограничена во времени, меняется и роль наставника. Руководитель такой краткосрочной группы должен быть более активен, чаще вступать в конфронтацию с участниками, обеспечивая обратную связь. Группа с укороченным сроком действия чаще всего бывает структурированной: руководитель задает тон занятия, дает конкретные задания, формирует ситуации, а группа вырабатывает свой вариант решения. Запланированность действий хорошо зарекомендовала себя при решении различного рода конфликтных ситуаций.Противоположностью структурированной группе может служить так называемая Тэвистокская группа. Она была предложена У. Байеном в 1959 г., а название группы происходит от Тэвистокской клиники и Тэвистокского института человеческих отношений в Лондоне, где У. Байен занимался исследованием так называемых малых учебных групп.
Основное внимание в этих группах сосредоточивается на индивидуальном развитии и уникальности каждой личности. В Тэвистокской группе в качестве допущения принимается, что высказывания одного участника, его поведение, отраженное в групповом зеркале, разделяется другими участниками, а сама группа ведет себя как взаимосвязанная система, в которой целое оказывается чем-то большим, нежели сумма его частей. Руководителю в такой группе отводится пассивная роль, в то время как члены группы исследуют особенности собственного поведения - руководитель группы остается в тени.

66. Группы развития коммуникативных навыков и умений. Возможные виды коммуникативных тренингов.
Группа тренинга умений включает в себя определенное число людей, испытывающих трудности в общении и взаимодействии с другими людьми и проходящих запрограммированный курс обучения отсутствующим у них коммуникативным умениям и навыкам. Члены таких групп рассматриваются как учащиеся, желающие приобрести нужные умения и навыки, которые помогут им лучше адаптироваться к жизни.
Занятия в группах тренинга умений могут оказаться особенно полезными для детей подросткового и раннего юношеского возраста. Приобретение ими коммуникативных умений делает детей независимыми, компетентными в общении и предопределяет их будущие успехи в тех видах деятельности, выполнение которых зависит от их умения оказывать влияние на людей.
Целью групп тренинга умений является выработка нужных внешних форм поведения. К числу таких умений относятся те, которые помогают избавиться от состояния тревоги, страха, помогают справляться с чрезмерными эмоциональными возбуждениями, а также умения, необходимые для профессиональной деятельности, для принятия решений и выполнения родительских функций, для ведения переговоров и дискуссий. Членов таких групп учат вести самонаблюдение, фиксировать и записывать данные о себе.
Одной из разновидностей групп тренинга умений являются те, которые вырабатывают у человека уверенность в себе. Многие люди чувствуют себя неуверенно, неспособны верить в свои возможности из-за того, что под влиянием слишком частых наказаний в детстве выработался так называемый заторможенный тип реагирования. В общении с другими людьми индивиды подобного рода испытывают необоснованное чувство вины, чрезмерно сильное состояние тревоги.
Противоположной и тоже отрицательной формой поведения, связанной с неуверенностью, является агрессивность. Агрессивный человек нарушает личные права других людей, в частности право человека быть выслушанным, быть принятым всерьез, поступать по-своему и другие. Он навязывает себя, свое мнение другим людям, оказывает на них давление, унижает, оскорбляет.
Работа групп тренинга умений строится на ролевом проигрывании сложных жизненных ситуаций, в которых эти умения могут быть выработаны. Сначала разыгрываются простые социальные ситуации, затем они усложняются и доводятся до уровня конфликтных, т.е. таких, из которых трудно найти простой и единственно возможный выход, полностью устраивающий всех участников.
В некоторых случаях используются технические средства обучения, в частности аудиои видеозаписи. Иногда работа групп тренинга умений, особенно когда их участниками являются заторможенные, тревожные, неуверенные в себе люди, сопровождается или предваряется элементами аутотренинга. Группы встреч могут оказаться полезными для клиентов с целью повышения уровня их самоосознания и развития личности.
Группа тренинга умения включает в себя такие компоненты, как: учебная модель, постановка цели, измерение и оценка.

67. Группы встреч. Основные этапы работы групп встреч.
В группах встреч основное внимание сосредоточено на выяснении индивидуальности и развитии каждого человека как личности.
Цель этих групп - осознание и возможно полная реализация того потенциала личностного и интеллектуального развития, который заложен в каждом индивиде.
Один из основоположников движения групп встреч У. Шутц разработал концепцию «открытой встречи», в которой центральным понятием является единство тела и сознания. По мнению Шутца, любое психологическое воздействие, игнорирующее телесные ощущения, будет неполным. Для осознания клиентом длительно подавляемых эмоций им была разработана программа активных телесных упражнений, которые используются наряду с методиками вербальной конфронтации.
В этих группа встреча рассматривается как способ ускорения психологического развития и самореализации нормально функционирующей личности.
В группах встреч основное внимание уделяется выбору, который участник делает в текущий момент, и ответственности участника за последствия своего выбора. За каждым участником признается право стремиться к радостной и наполненной жизни, к собственной самоактуализации. Руководитель группы выступает в качестве модели личности, способной к самораскрытию и конфронтации. Подчеркивается важность тела и соматических ощущений. Группа способствует развитию личности и самореализации. Функционирует она как в регулярном режиме (обычно краткосрочном), так и в режиме марафона.
Членов группы просят соблюдать несколько базовых правил: организовывать открытое и честное общение; уделять особое внимание телесным ощущениям; обращать внимание на чувства, а не на мысли; апеллировать (насколько это возможно) к своему прошлому опыту и рассудочным описаниям.
В группу встреч включаются люди, которые, с одной стороны, достаточно толерантны к конфронтациям, эмоциональным встряскам, а с другой - способны перенести групповой опыт в обычную среду. Есть люди, которым встречи противопоказаны, они ухудшают их состояние. Это, как правило, люди, неуверенные в себе, имеющие низкую самооценку, нереалистические ожидания какого-то особого эффекта от взаимодействия, а также склонные избегать сложных, психотравмирующих ситуаций. Иными словами - это чрезмерно уязвимые люди. Клиенты, которые не умеют строить адекватные межличностные отношения и возлагают чрезмерную надежду на встречи, должны быть отнесены к группе риска.
Большая роль в группах встреч принадлежит психологу, его умению дозировать эмоциональную напряженность в группе, а самое главное - не делать из группы встреч своеобразного психологического «протеза», вовремя и правильно сориентировать членов группы на адаптацию в реальной социальной среде.
Контакт в группе начинается с общего знакомства, с хождения «вокруг да около». Когда выясняется, что члены группы сами должны определить, чем они будут заниматься, наступает период разочарования. Этот период межличностных отношений проявляется сопротивлением самовыражению и самораскрытию.
Сначала члены группы более склонны обсуждать события и переживания из прошлого и только позже переходят к обсуждению настоящего. Когда группа начинает работать по принципу «здесь и теперь», вначале всегда проявляются негативные чувства. Далее обычно следует этап снятия внутреннего сопротивления каждого участника группы, раскрытия его как личности и переход к спонтанному выражению чувств. Затем следует этап описания событий личной жизни участников группы и переживаний, имевших место в прошлом. Завершает все это этап открытого выражения отрицательных межличностных эмоций и чувств.

68. Гештальтгруппы. Основные формы и виды работы в гештальтгруппе.
Внешнее отличие практики гештальт-групп от Т-групп и групп встреч заключается в том, что руководитель гештальт-группы одномоментно работает не со всеми ее участниками, а один на один с кем-либо из ее членов, добровольно согласившимся стать на время главным действующим лицом, т.е. сесть на так называемое "горячее место". Остальные члены группы наблюдают за процессом взаимодействия ведущего и клиента, находящегося на "горячем стуле". В результате такого наблюдения они начинают лучше понимать и осознавать собственные проблемы, идентифицируя себя с человеком, с которым работает ведущий.
Ключевыми понятиями гештальттерапии являются осознание и сосредоточенность на настоящем. Саморегуляция зависит от осознания человеком того, что с ним сейчас происходит, и от способности жить текущими заботами. От участников гештальт-групп требуется, чтобы они не обращались к прошлому опыту и не думали о будущем.
Основные формы работы гештальт-групп
1. Клиент-центрированная терапия.
2. Группо-центрированная терапия.
3. "Мастерская".
Виды работы в гештальт-группе
1. Драматизация. Эта группа процедур основана на развитии в драматизированной форме определенного аспекта существования клиента, выявляемого им в коррекционной ситуации. Началом действия может послужить какое-то высказывание или жест клиента, привлекшие внимание психолога. В дальнейшем путем анализа содержания, заключающегося в первоначальном высказывании или жесте, клиент в сотрудничестве с психологом постепенно подводится к сложному действию в форме вербально-двигательной монодрамы, направленной на полное выявление значения и эмоционального содержания. Психолог помогает клиенту осуществлять поиск соответствующих форм экспрессии, предпринимать действия, стимулируемые очередными переживаниями, раскрыть значение и смысл всей сцены и отдельных ее элементов.2. Направление поведения. В некоторых ситуациях психолог предлагает выполнить определенные действия, дает инструкции и указания относительно того, что можно сделать в данный момент. Такие инструкции не определяют, как клиенту следует поступать в жизни, они только указывают направление конкретного поведения во время коррекционной работы. Такой эксперимент вызывает определенные переживания, способные изменить точку зрения клиента на его прежнее поведение, переживания, отношения с людьми.3. Работа с фантазией. В гештальттерапии существует ряд упражнений с использованием фантазий, иллюстрирующих процесс проекции и помогающих клиентам идентифицировать и в ряде случаев исправлять фрагментарные аспекты их личности. Ценность этих упражнений состоит в том, что пациенты могут прикоснуться к тем аспектам своей личности, которые никогда полностью ими не осознавались4. Работа со сновидениями. Большое внимание гештальттерапевты уделяют работе над сновидениями. Перефразируя 3. Фрейда, Ф. Перлз говорил, что "сон - это королевская дорога к интеграции личности". В отличие от психоанализа, в гештальттерапии не интерпретируются сновидения, а "прорабатываются". Ф. Перлз считал сновидение проекцией личности, а отдельные элементы сновидения -отчужденными частями личности. Для достижения интеграции необходимо совместить различные элементы сновидения, признать своими спроецированные, отчужденные части личности. С помощью "проработки" отдельных элементов сновидения посредством отождествления с ними и произнесения от их имени монологов обнаруживается скрытое содержание сновидения через его переживание.
5. Домашняя работа. Действия участников и руководителя во время очередных занятий не создают условий, необходимых для глубоких перемен. Они являются источником важных переживаний, мобилизующих процесс изменения, однако они требуют продолжения и развития в нормальных условиях повседневной жизни. Поэтому сотрудничество с клиентом продолжается за пределами группы.

---

55.Общая характеристика психогимнастического метода. Три части психогимнастического занятия.
Психогимнастика - метод, при котором участники проявляют себя и общаются без помощи слов. Это эффективное средство оптимизации социально перцептивной сферы личности, так как позволяет обратить внимание на «язык тела» и пространственно-временные характеристики общения.
Термин «психогимнастика» может иметь широкое и узкое значение. Психогимнастика в узком значении понимается как игры, этюды, в основе которых лежит использование двигательной экспрессии в качестве главного средства коммуникации в группе. Такого рода психогимнастиканаправлена на решение задач групповой психокоррекции: установление контакта, снятие напряжения, отработку обратных связей и т.д.
В широком смысле психогимнастика - это курс специальных занятий, направленных на развитие и коррекцию различных сторон психики человека как познавательной, так и эмоционально-личностной сферы.
Психогимнастика как невербальный метод групповой работы предполагает выражение переживаний, эмоциональных состояний, проблем с помощью движений, мимики, пантомимики; позволяет клиентам проявлять себя и общаться без помощи слов. Это метод реконструктивной психокоррекции, цель которого - познание и изменение личности клиента.
Психогимнастика включает в себя три части, характеризующиеся самостоятельными задачами и собственными методическими приемами:1. Подготовительную. 2. Пантомимическую. 3. Заключительную.
Задачи: уменьшение напряжения участников группы; снятие страхов и запретов; развитие внимания; развитие чувствительности к собственной двигательной активности, активности других людей;сокращение эмоциональной дистанции между участниками группы; формирование способности выражать свои чувства, эмоциональные состояния, проблемы без слов и понимать невербальное поведение других людей.
Чаще всего в пантомимической части используются следующие темы:
1.Преодоление трудностей. Это темы, отражающие общечеловеческие проблемы и конфликты, которые могут быть представлены в символическом виде («преодоление трудностей», «запретный плод», «перекресток», «болезнь», «здоровье», «счастье», «тревога» и т.д.). Все клиенты по очереди изображают, как они преодолевают жизненные трудности. Символически трудность может олицетворять любой предмет, например скамья или стул изображают преграду, которую нужно преодолеть.
2. Запретный плод. Все клиенты по очереди рассказывают, как они ведут себя в ситуации, когда их желание расходится с внешними или внутренними нормами. Роль запретного плода также может играть какой-либо предмет.
3. Моя семья. Клиент выбирает несколько участников группы, расставляет их в пространстве, так, чтобы физическая дистанция примерно соответствовала степени эмоциональной близости с членами семьи или ближайшим окружением.
4. Скульптор. Один из членов группы выступает в роли скульптора, т.е. придает членам группы позы, которые, по его мнению, отражают их особенности и конфликты.
5. Моя группа. Тема связана с выражением чувств к членам группы, своего ближайшего окружения, членам своей семьи. Члены группы расставляются в пространстве, причем физическое расстояние между членами группы должно отражать степень эмоциональной близости.

56. Общая характеристика психодрамы. Формы и виды психодрамы.
Психодрама - это метод групповой работы, представляющий ролевую игру, в ходе которой используется драматическая импровизация как способ изучения внутреннего мира участников группы и создаются условия для спонтанного выражения чувств, связанных с наиболее важными для клиента проблемами. Психодрамаоснована на игровом принципе.
Понятие о драме как о коррекционном методе возникло в результате эксперимента, который был поставлен Якобом Леви Морено (1892-1974) по окончании первой мировой войны. Этот эксперимент получил название «спонтанный театр». Впервые Морено задумался о терапевтическом потенциале игровых методик, когда обратил внимание на то, как гуляющие в парках Вены дети разыгрывали свои фантазии.
По версии самого Морено, идея психодрамы как метода воздействия возникла у него после того, как один из актеров его театра рассказал о своих проблемах в отношении с невестой. При содействии труппы Морено вывел актера вместе с его личными проблемами на сцену. Эксперимент оказался весьма полезным как для жениха с невестой, так и для всей группы. Морено стал экспериментировать с подобными групповыми представлениями дальше, применяя уже более формализованные исследовательские методы и разрабатывая технические приемы, которые позже стали неотъемлемой частью психодрамы. Создавая свою методику, Морено исходил из того, что человек обладает естественной способностью к игре и, исполняя различные роли, получает возможность экспериментировать с реалистичными и нереалистичными жизненными ролями, творчески работать над собственными проблемами и конфликтами. В ходе разыгрывания ситуации возникают спонтанность, креативность, подлинная эмоциональная связь между участниками ситуации, катарсис, способствующий достижению творческой активности и инсайта. В психодраме человеку предлагается роль героя в игре, содержание которой сосредоточено на его проблемах. Таким образом, он может свободно выражать свои чувства в направляемых психологом импровизациях, а другие актеры исполняют роли главных персонажей его реальной жизни. Участники сеанса внимательно следят за событиями и соотносят происходящее на сцене со своими собственными затруднениями.
Цель психодрамы - диагностика и коррекция неадекватных состояний и эмоциональных реакций, их устранение, отработка социальной перцепции, углубление самопознания. Психодрама помогает клиенту раскрыть глубинные эмоции в гораздо более яркой и действенной форме, чем это позволяют сделать другие методы, основанные на словесном описании переживания. Во время психодрамы происходит поиск эффективных путей решения психологических проблем разных уровней: от обыденного, бытового до экзистенциального. Клиент с помощью ведущего и группы воспроизводит в драматическом действии значимые события своей жизни, разыгрывает сцены, имеющие отношения к его проблемам. Сцены разыгрываются таким образом, как если бы они происходили в данный момент. Действие структурируется так, чтобы способствовать прояснению и конкретизации проблемы. Анализируются новые роли, альтернативные, аффективные и поведенческие стили, осуществляются поиск и апробирование более конструктивных моделей решения проблемы. Действия, физические движения, на которых построена психодрама, повышают возможность использования такого важного источника познания себя и других, как сигналы невербального поведения. Работа группы психодрамы проводится в форме сюжетно-ролевой игры на избираемую самими клиентами тему, которая представляет собой реальную проблему кого-либо из участников. Роли в психодраме задаются и исполняются таким образом, чтобы способствовать глубокому пониманию и решению возникшей проблемы. Психодрамапризвана помогать тем клиентам, у которых имеются трудности в вербализации своих чувств и своего жизненного опыта в целом. В психодраматической ситуации клиент одновременно и главный герой своей драмы, и ее творец, исследователь себя и своей жизни.Используется этот метод при отклоняющемся поведении у детей и подростков для устранения неадекватных эмоциональных реакций и отработки навыков социальной перцепции.

57. Основные фазы психодрамы. Техники психодрамы.
Основные компоненты психодрамы: ролевая игра, спонтанность, «теле», катарсис, инсайт. Ролевая игра - участие в импровизированном представлении, когда человеку предоставляется возможность творчески проработать личные проблемы и внутренние конфликты. Психодрама создает такие условия, при которых участники группы, играя роль, могут творчески работать над своими личностными проблемами. Д. Морено подчеркивал, что между исполнителем роли в психодраме и актером существует большая разница: актер играет то, что написано автором сценария, он должен обладать способностью перевоплощаться по заказу. В психодраме это умение создавать «фальшивый фасад» может оказаться только помехой. В отличие от театра психодрама поощряет импровизациюразыгрывание ролей и ситуаций, актуальных для группы, поэтому и «сценарий», и «постановка» являются результатом работы не профессионалов, а самих участников группы. Спонтанность - это поведение и чувства, не регулируемые воздействием извне, поэтому в психодраме нет заранее написанных сценариев и ролей. Д. Морено рассматривал спонтанное поведение в психодраме как противоядие отвсе возрастающей ригидности социальных ролей. В группе психодрамы участники учатся расширять свой ролевой репертуар и предавать самоисследованию такую направленность, о возможности которой они прежде не подозревали. В понимании Д. Морено, спонтанность - это ключ, с помощью которого можно освободить творчество: «Творчество подобно спящей красавице, которую надо пробудить. Лучшим средством для этого является спонтанность», - пишет он. Спонтанность предполагает два важных параметра: адекватность ответа, новизну. В идеале поведение должно быть как новым, так и адекватным данной ситуации. Если член группы незнаком с социальными ограничениями, которые накладываются на разыгрываемую им роль, то его поведение может быть спонтанным, а подход к роли - творческим, но совершенно неприемлемым. Спонтанность в психодраме проявляется в том , что проблемы и отношения не анализируются на словах, а переживаются в каждый данный момент их существования. Основные фазы психодрамы: 1. Разогрев и разминка. 2. Собственно драматическое действие. 3. Обсуждение (предоставление обратной связи и эмоциональный обмен). Во время 1-й фазы происходят вывод протагониста, получение материала для дискуссии, предварительное обсуждение проблемы и самой ситуации с протагонистом, подготовка протагониста и других участников, организация пространства для психодраматического действия. Первая фаза состоит из трех стадий: 1. Постепенное раскрепощение двигательной активности участников. 2. Стимуляция спонтанных поведенческих реакций. 3. Фокусировка членов группы на конкретной проблеме.2-я фаза психодрамы представляет собой собственно психодраматическое действие, когда импровизированно воссоздаются и проигрываются в ролях реальные проблемные жизненные ситуации. 3-я фаза - обсуждение, или интерпретация, - является завершающей. Когда действие закончено, протагонист и остальные члены группы приступают к его анализу. Начинается он обычно с высказываний клиентов, не принимавших непосредственного участия в психодраматическом действии: о своих впечатлениях, о собственных переживаниях, ассоциациях, мыслях, воспоминаниях, которые возникли у них во время разыгрывания ролевых ситуаций. Здесь также предоставляется обратная связь протагонисту, происходят анализ и интерпретация психодраматического действия, затем высказываются вспомогательные «Я», которые говорят о своих чувствах, о своем видении ситуации, о тех переживаниях, которые возникли у них во время разворачивания психодраматического действия. Затем слово предоставляется протагонисту, и завершает обсуждение психолог со своим видением проблем клиента. Сначала участникам предлагается рассказать о чувствах, которые вызвала у них психодрама, о том, какое отношение, на их взгляд, она может иметь к каждому из них. После обсуждения эмоциональных реакций члены группы переходят к более конкретному обсуждению психодраматического действия, чтобы помочь протагонисту извлечь из него пользу.Фаза обсуждения обычно состоит из двух частей: ролевой обратной связи; идентификационной обратной связи.

58. Показания к индивидуальной психокоррекции. Основные методы индивидуального психокоррекционного воздействия.
В случае индивидуальной психокоррекционной работы психолог работает с клиентом один на один при отсутствии посторонних лиц. Во втором случае он работает с группой клиентов, которые в психокоррекционном процессе взаимодействуют не только с психологом, но и друг с другом. Достоинством индивидуальной психокоррекции является то, что она обеспечивает конфиденциальность, тайну и по своему результату бывает более глубокой, чем групповая. Все внимание психолога направлено только на одного человека. Индивидуальная психокоррекция удобна тем, что лучше раскрывает особенности клиента, снимает у него психологические барьеры, которые неизбежно возникают и с трудом преодолеваются в том случае, когда человеку приходится откровенно высказываться в присутствии других людей. Но этот вид психокоррекции малоэффективен при решении проблем межличностного характера, для которых необходима работа в группе.Необходимыми условиями индивидуальной психологической коррекции являются следующие: добровольное согласие на получение такой помощи; доверие клиента к психологу; активность клиента и его творческо-исследовательское отношение к собственным проблемам;право клиента принимать или не принимать оказываемую помощь.Важной личностной предпосылкой эффективной работы является стремление самого психолога к самоактуализации и личностному росту. Освоение психокоррекции необходимо начинать с себя, с постоянной работы над развитием гибкости, спонтанности и мужества. Личностный рост предполагает реалистичное отношение к себе, постоянную открытость новому опыту, готовность внутренне изменяться, исследовать и творить себя, брать на себя ответственность за свои решения и действия. Форма индивидуальной психокоррекции выбирается в следующих случаях: когда проблемы клиента индивидуального, а не межличностного характера; когда клиент категорически отказывается работать в группе или по каким-либо причинам его работа в группе невозможна;когда применяются достаточно сильные методы психологического воздействия и клиента необходимо постоянно держать под наблюдением и контролем;когда у клиента выявлена сильная тревожность;когда выявлена сильная заторможенность; при неуверенности в себе; при необоснованных страхах; при проблемах недостаточного осознания самого себя; при утрате смысла и цели жизни. Иногда бывает и так, что по характеру проблемы клиенту требуется групповая работа, но он категорически отказывается работать в группе. Тог да, в качестве первого шага на пути реабилитации можно использовать индивидуальную работу. И постепенно, по мере готовности, подводить клиента к осознанию необходимости включения в групповую работу. Основные методы индивидуального психокоррекционного воздействия: 1. Убеждение. В основном применяется к людям, обладающим высоким уровнем интеллектуального развития и способным самостоятельно справиться со своими психологическими проблемами. Это, как правило, люди с достаточно развитой силой воли, но до начала психокоррекционного воздействия не убежденные в том, что у них действительно есть проблемы, над которыми стоит работать, или просто не верящие в то, что с помощью психолога им удастся эти проблемы решить. 2. Внушение. «Это более простой, а для клиента - менее эффективный способ воздействия, чем убеждение, так как при внушении не задействована воля клиента, способная усилить психокоррекционный эффект. Но с другой стороны, пользуясь внушением, можно быстрее добиться нужного результата, так как этот метод не требует длительных разъяснений и долгих дискуссий психолога и клиента. Но зато воздействие, основанное на чистом внушении, исчезает быстрее, чем влияние, базирующееся на убеждении. В основе внушения лежит механизм прямого влияния психолога на подсознание клиента, на использование не только разума, но и чувств, эмоций. Внушение обычно используют в условиях, когда внимание и сознание клиента чем-то отвлечены. Особое место среди методов индив. Возд. зан. псих. конс. Задача психологического консультирования заключается в том, чтобы помочь клиенту разобраться в своих проблемах и вместе с клиентом найти пути разрешения этой ситуации.

59-60. Специфика групповой формы психокорекции. Особенности комплектования группы.
Специфика групповой психокоррекции заключается в целенаправленном использовании групповой динамики, т.е. всей совокупности взаимоотношений и взаимодействий, возникающих между участниками группы, включая и психолога, в коррекционных целях. Групповая психокоррекция не является самостоятельным направлением психокоррекции, а представляет лишь специфическую форму, при использовании которой основным инструментом воздействия выступает группа клиентов, в отличие от индивидуальной психокоррекции, где таким инструментом является только сам психолог. Психокоррекционная группа - это искусственно созданная малая группа, объединенная целями межличностного исследования, личностного научения, самораскрытия. Это взаимодействие «здесь и теперь», при котором участники изучают происходящие с ними процессы межличностного взаимодействия в данный момент и в данном месте. Среди коррекционных групп выделяют группы для решения проблем, для обучения межличностным взаимоотношениям, роста (самосовершенствования). Психокоррекционные группы могут быть центрированы преимущественно на руководителе (группы тренинга умений) или на ее членах (группы встреч). Состав группы определяется ее типом (группа встреч, группа умений и т.д.), а также формой и содержанием предполагаемой психокоррекционной работы.
Противопоказанием для групповой психокоррекционной работы является низкий интеллект клиента. Наряду с другими методами, групповая психокоррекция применяется в рамках различных теоретических ориентации, определяющих в каждом конкретном случае конкретные цели и задачи; содержательную сторону и интенсивность процессов; тактику психолога; основные психологические мишени; выбор методических приемов. Все эти переменные во многом определяются также специфическими проблемами клиентов, принимающих участие в коррекционной работе. При комплектовании коррекционной группы необходимо руководствоваться двумя основными принципами: 1. Добровольности. 2. Информированности.
Принцип добровольности заключается в том, что клиент самостоятельно принимает решение работать в коррекционной группе, так как он должен быть личностно заинтересован в собственных изменениях. Нельзя принуждать или обязывать посещать группу, так как нельзя заставить человека измениться, если он сам этого не хочет.
Принцип информированности предполагает, что клиент имеет право заранее знать все, что с ним может произойти, а также те процессы, которые будут происходить в группе. Поэтому с клиентами перед началом занятий проводится беседа о том, что такое групповая работа, каковы ее цели и какие результаты могут быть получены. Возрастной и половой состав группы. Групповаяпсихокоррекция применяется в самых разных возрастных группах: от дошкольных (например, А. В. Спиваковская, А. И. Захаров) до старческих (И. А. Мизрухин).
Профессиональный состав группы. При формировании группы предпочтительно придерживаться принципа однородности по профессиональному составу (например, группы учителей школ и группы воспитателей детских садов комплектуются раздельно). Такая группа, как правило, состоит из 8-12 человек, гомогенна по проблематике и гетерогенна в отношении других характеристик (пол, возраст, образование, психологические особенности, специфика психологического конфликта и т.д.). Размер группы. Групповаяпсихокоррекция проводится как в открытых, так и в закрытых группах составом 25-30 человек (большие группы) и 8-12 человек (малые группы). В закрытой группе число участников постоянно. В открытой группе - может быть постоянный приток новых клиентов. Такая группа функционирует неограниченное время. Частота и длительность встреч. Группа может быть кратковременной (1-6 месяцев) или долговременной (до нескольких лет).

---

48-49.История возникновения музыкотерапии. Американская и шведская школы.
Музыкотерапия представляет собой метод, использующий музыку в качестве средства коррекции. Многочисленные методики музыкотерапии предусматривают как целостное и изолированное использование музыки в качестве основного и ведущего фактора воздействия (прослушивание музыкальных произведений, индивидуальное и групповое музицирование), так и дополнение музыкальным сопровождением других коррекционных приемов для усиления их воздействия и повышения эффективности. Музыкотерапия активно используется в коррекции эмоциональных отклонений, страхов, двигательных и речевых расстройств, психосоматических заболеваний, отклонений в поведении, при коммуникативных затруднениях и др.
После второй мировой войны за рубежом получило довольно широкое распространение лечение музыкой различных психических расстройств. Определились два независимых друг от друга течения: американская и шведская школы. Американская. Музыкотерапия имеет эмпирико-клиническую ориентацию. Это главным образом описание клинического эффекта воздействия музыки, различной по форме и содержанию, на основании чего составляются «лечебные» каталоги музыки. Это своего рода музыкальная фармакология, в которой выделяют две стороны лечебного воздействия: стимулирующую и седативную. Сторонники психоанализа объясняют воздействие музыки ее влиянием на сферу влечений. Используя для объяснения эффекта музыки понятие «катарсиса», они вкладывают в этот термин принципиально иное значение. Музыка является не только средством, снижающим и устраняющим эмоциональное напряжение, но и главным образом каналом для выхода сексуальной энергии. Шведская школа, будучи ориентирована на глубинную психологию, считает, что в коррекционной работе музыкотерапии должна отводиться центральная роль, так как музыка благодаря своим специфическим особенностям в состоянии проникнуть в глубинные слои личности. Альтшулер обнаружила физиологические изменения у пациентов, адекватные определенным типам музыкального воздействия и обосновала терапевтический подход, названный ею изопринципом музыкотерапии. Согласно этому положению при затруднении словесного контакта с больным музыка способствует его установлению, если она соответствует эмоциональному тонусу состояния пациента. То есть при депрессии показана музыка тихая, спокойная, при возбуждении - громкая, быстрого темпа. История музыкотерапии знает немало примеров практического применения этого принципа. Правильный выбор музыкальной программы - ключевой фактор музыкотерапии. Для того чтобы музыка контактировала с клиентом, она должна соответствовать его эмоциональному состоянию. Еще в 1916 г. В. М. Бехтерев писал: «Музыкальное произведение, по своему состоянию совпадающее с настроением слушающего, производит сильное впечатление. Произведение, дисгармонирующее с настроением, может не только не нравиться, но даже раздражать». Специальные физиологические исследования выявили влияние музыки на различные системы человека. Рядом исследований было показано, что восприятие музыки ускоряет сердечные сокращения, повышает темп респирации. Было обнаружено усиливающее действие музыкальных раздражителей на пульс, дыхание в зависимости от высоты, силы звука и тембра. Частота дыхательных движений и сердцебиений изменялась в зависимости от темпа, тональности музыкального произведения. Физиологическое воздействие музыки на человека основано на том, что нервная система, а с ней и мускулатура обладают способностью усвоения ритма. Музыка как ритмический раздражитель стимулирует физиологические процессы организма, происходящие ритмично как в двигательной, так и в вегетативной сфере. Ритмы отдельных органов человека всегда соразмерны. Между ритмом движения и ритмом внутренних органов существует определенная связь.

50.Танцевальная терапия. Решаемые задачи в ходе коррекции.
Танцевальная терапия применяется при работе с людьми, имеющими эмоциональные расстройства, нарушения общения, межличностного взаимодействия.Использование этого метода требует от психолога достаточно глубокой подготовки, так как этот вид взаимодействия может будить сильные эмоции, которым не так-то просто найти разрешение. Танцевальные движения в сочетании с физическими контактами и интенсивным межличностным взаимодействием могут вызывать очень глубокие и сильные чувства. Цель танцевальной терапии - развитие осознания собственного тела, создания позитивного образа тела, развитие навыков общения, исследование чувств и приобретение группового опыта. В истории развития танцевальной терапии К. Рудестам выделяет ряд ключевых событий.Первое связано с необходимостью физической, психической реабилитации ветеранов, вернувшихся с полей второй мировой войны. Танцевальная терапия стала вспомогательным методом реабилитации инвалидов, многие из которых либо вообще не могли говорить, либо не были расположены к тому, чтобы к ним применяли вербальное воздействие. После занятий в танцклассе они отмечали, что испытали чувства облегчения и душевной гармонии.Другим фактором, способствующим росту популярности танцевальной терапии, явилось появившееся в 60-х годах движение тренинга человеческих отношений, которое стало почвой для разработки новых экспериментальных подходов в работе с группами и к развитию личности их участников.Наконец, интерес к новым программам танцевальной терапии был подогрет исследованиями по невербальной коммуникации, в особенности анализом коммуникативных функций человеческого тела. Танцевальная терапия используется в основном при групповой работе. Основной задачей групп танцевальной терапии является осуществление спонтанного движения. Танцевальная терапия побуждает к свободе и выразительности движения, развивает подвижность и укрепляет силы как на физическом, так и на психическом уровне. Тело и разум рассматриваются в ней как единое целое.Главная установка формулируется следующим образом: движения отражают черты личности. При любых эмоциональных сдвигах меняется самочувствие, как душевное, так и физическое, и соответственно меняется характер наших движений. Танцевальная терапия направлена на решение следующих задач: 1. Углубление осознания членами группы собственного тела и возможностей его использования. Это не только улучшает физическое, эмоциональное состояние участников, но и служит развлечением для многих из них. В начале первого занятия психолог наблюдает за участниками, оценивает сильные стороны и изъяны двигательного репертуара каждого, затем определяет, какие движения подойдут каждому клиенту лучше всего 2. Усиление чувства собственного достоинства у членов группы путем выработки у них более позитивного образа тела. Клиенты с серьезными нарушениями могут испытывать затруднения при проведении границы между собственным телом и объектами окружающей среды. В таких группах танцевальная терапия имеет своей целью создание участниками адекватного образа тела. Танец позволяет сделать образ своего тела более привлекательным, что напрямую связано с более позитивным образом «Я». 3. Развитие социальных навыков посредством приобретения участниками соответствующего приятного опыта. Танцевальные движения представляют собой относительно безопасное средство связи с окружающими во время обучения социально приемлемому поведению. Танцевальная терапия создает условия для творческого взаимодействия, позволяет преодолевать барьеры, возникающие при речевом общении. 4. Помощь членам группы вступить в контакт с их собственными чувствами путем установления связи чувств с движениями. При творческом отношении клиента к движениям под музыку танец приобретает экспрессивность, позволяющую высвободить подавляемые чувства и исследовать скрытые конфликты, которые могут быть источником психического напряжения. Здесь психодинамическое понятие «катарсиса» распространяется на танец, поскольку его движения высвобождают скрытые чувства, а это имеет прямой коррекционный смысл.

51.Общая характеристика сказкотерапии. Этапы развития сказкотерапии.
Сказкотерапия - метод, использующий сказочную форму для интеграции личности, развития творческих способностей, расширение сознания, совершенствования взаимодействий с окружающим миром. К сказкам обращались в своем творчестве известные зарубежные и отечественные психологи: Э. Фромм, Э. Берн, Э. Гарднер, А. Менегетти, М. Осорина, Е. Лисина, Е. Петрова, Р. Азовцева, Т. Зинкевич-Евстигнеева и т.д.
Тексты сказок вызывают интенсивный эмоциональный резонанс как у детей, так и у взрослых. Образы сказок обращаются одновременно к двум психическим уровням: к уровню сознания и подсознания, что дает особые возможности при коммуникации. Особенно это важно для коррекционной работы, когда необходимо в сложной эмоциональной обстановке создавать эффективную ситуацию общения.
Выделяют следующие коррекционные функции сказки: психологическую подготовку к напряженным эмоциональным ситуациям; символическое отреагирование физиологических и эмоциональных стрессов; принятие в символической форме своей физической активности.
Возможности работы со сказкой
1. Использование сказки как метафоры. Текст и образы сказок вызывают свободные ассоциации, которые касаются личной жизни клиента, и затем эти метафоры и ассоциации могут быть обсуждены.
2. Рисование по мотивам сказки. Свободные ассоциации проявляются в рисунке, и дальше возможен анализ полученного графического материала.
3. Обсуждение поведения и мотивов действий персонажа, что служит поводом к обсуждению ценностей поведения человека, выявляет систему оценок человека в категориях: хорошо - плохо.
4. Проигрывание эпизодов сказки. Проигрывание эпизодов дает возможность ребенку или взрослому почувствовать некоторые эмоционально значимые ситуации и проиграть эмоции.
5. Использование сказки как притчи-нравоучения. Подсказка с помощью метафоры варианта разрешения ситуации.
6. Творческая работа по мотивам сказки (дописывание, переписывание, работа со сказкой).

54.Основные приемы работы со сказкой. Схема размышления над сказками и их обсуждение.
Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева предложила систему «сказкотерапевтическойпсихокоррекции», которая понимается как процесс знакомства с сильными сторонами личности ребенка, расширения поля сознания и поведения ребенка, поиск нестандартных оптимальных выходов из различных ситуаций, безусловное принятие ребенка и взаимодействие с ним на равных посредством работы со сказкой.
Разработанный автором курс сказкотерапии включает в себя множество приемов и форм работы, которые позволяют развивать творческое мышление, воображение, внимание и память, восприимчивость и координацию движений, позитивную коммуникацию и адекватную самооценку. Сказку можно: анализировать, сочинять, переписывать, рассказывать, рисовать, драматизировать.
Основные приемы работы со сказкой
1. Анализ сказок. Цель - осознание, интерпретация того, что стоит за каждой сказочной ситуацией, конструкцией сюжета, поведением героев. Например, для анализа выбирается известная сказка. При этом ребенку предлагается ответить на ряд вопросов: «Как вы думаете, о чем эта сказка?»; «Кто из героев больше всего понравился и почему?»; «Почему герой совершил те или иные поступки?»; «Что произошло бы с героями, если они не совершили бы тех поступков, которые описаны в сказке?», «Что было бы, если бы в сказке были одни хорошие или плохие герои?», а также другие вопросы.
Данная форма работы применяется для детей в возрасте от 5 лет, подростков и взрослых.
2. Рассказывание сказок. Прием помогает проработать такие моменты, как развитие фантазии, воображения, способности к децентрированию. Процедура состоит в следующем: ребенку или группе детей предлагается рассказать сказку от первого или от третьего лица. Можно предложить ребенку рассказать сказку от имени других действующих лиц, участвующих или не участвующих в сказке. Например, как сказку о Колобке рассказала бы лиса, Баба Яга или Василиса Премудрая. «Давайте попробуем рассказать историю Колобка глазами Бабы Яги, лисы, Василисы Премудрой или пенька, на котором сидел Колобок».
3. Переписывание сказок. Переписывание и дописывание авторских и народных сказок имеет смысл тогда, когда ребенку, подростку или взрослому чем-то не нравится сюжет, некоторый поворот событий, ситуаций, конец сказки и т.д. Это - важный диагностический материал. Переписывая сказку, дописывая свой конец или вставляя необходимые ему персонажи, клиент сам выбирает наиболее соответствующий его внутреннему состоянию поворот и находит тот вариант разрешения ситуаций, который позволяет освободиться ему от внутреннего напряжения - в этом заключается психокоррекционный смысл переписывания сказки.
4. Постановка сказок с помощью кукол. Работая с куклой, ребенок видит, что каждое его действие немедленно отражается на поведении куклы. Это помогает ему самостоятельно корректировать свои движения и делать поведение куклы максимально выразительным. Работа с куклами позволяет совершенствовать и проявлять через куклу те эмоции, которые обычно ребенок по каким-то причинам не может себе позволить проявить.
5. Сочинение сказок. В каждой волшебной сказке есть определенные закономерности развития сюжета. Главный герой появляется в доме (в семье), растет, при определенных обстоятельствах покидает дом, отправляясь в путешествия. Во время странствий он приобретает и теряет друзей, преодолевает препятствия, борется и побеждает зло и возвращается домой, достигнув цели. Таким образом, в сказках дается не просто жизнеописание героя, а в образной форме рассказывается об основных этапах становления и развития личности

55.Общая характеристика психогимнастического метода. Три части психогимнастического занятия.
Психогимнастика - метод, при котором участники проявляют себя и общаются без помощи слов. Это эффективное средство оптимизации социально перцептивной сферы личности, так как позволяет обратить внимание на «язык тела» и пространственно-временные характеристики общения.
Термин «психогимнастика» может иметь широкое и узкое значение. Психогимнастика в узком значении понимается как игры, этюды, в основе которых лежит использование двигательной экспрессии в качестве главного средства коммуникации в группе. Такого рода психогимнастиканаправлена на решение задач групповой психокоррекции: установление контакта, снятие напряжения, отработку обратных связей и т.д.
В широком смысле психогимнастика - это курс специальных занятий, направленных на развитие и коррекцию различных сторон психики человека как познавательной, так и эмоционально-личностной сферы.
Психогимнастика как невербальный метод групповой работы предполагает выражение переживаний, эмоциональных состояний, проблем с помощью движений, мимики, пантомимики; позволяет клиентам проявлять себя и общаться без помощи слов. Это метод реконструктивной психокоррекции, цель которого - познание и изменение личности клиента.
Психогимнастика включает в себя три части, характеризующиеся самостоятельными задачами и собственными методическими приемами:1. Подготовительную. 2. Пантомимическую. 3. Заключительную.
Задачи: уменьшение напряжения участников группы; снятие страхов и запретов; развитие внимания; развитие чувствительности к собственной двигательной активности, активности других людей;сокращение эмоциональной дистанции между участниками группы; формирование способности выражать свои чувства, эмоциональные состояния, проблемы без слов и понимать невербальное поведение других людей.
Чаще всего в пантомимической части используются следующие темы:
1.Преодоление трудностей. Это темы, отражающие общечеловеческие проблемы и конфликты, которые могут быть представлены в символическом виде («преодоление трудностей», «запретный плод», «перекресток», «болезнь», «здоровье», «счастье», «тревога» и т.д.). Все клиенты по очереди изображают, как они преодолевают жизненные трудности. Символически трудность может олицетворять любой предмет, например скамья или стул изображают преграду, которую нужно преодолеть.
2. Запретный плод. Все клиенты по очереди рассказывают, как они ведут себя в ситуации, когда их желание расходится с внешними или внутренними нормами. Роль запретного плода также может играть какой-либо предмет.
3. Моя семья. Клиент выбирает несколько участников группы, расставляет их в пространстве, так, чтобы физическая дистанция примерно соответствовала степени эмоциональной близости с членами семьи или ближайшим окружением.
4. Скульптор. Один из членов группы выступает в роли скульптора, т.е. придает членам группы позы, которые, по его мнению, отражают их особенности и конфликты.
5. Моя группа. Тема связана с выражением чувств к членам группы, своего ближайшего окружения, членам своей семьи. Члены группы расставляются в пространстве, причем физическое расстояние между членами группы должно отражать степень эмоциональной близости.

---

48-49.История возникновения музыкотерапии. Американская и шведская школы.
Музыкотерапия представляет собой метод, использующий музыку в качестве средства коррекции. Многочисленные методики музыкотерапии предусматривают как целостное и изолированное использование музыки в качестве основного и ведущего фактора воздействия (прослушивание музыкальных произведений, индивидуальное и групповое музицирование), так и дополнение музыкальным сопровождением других коррекционных приемов для усиления их воздействия и повышения эффективности. Музыкотерапия активно используется в коррекции эмоциональных отклонений, страхов, двигательных и речевых расстройств, психосоматических заболеваний, отклонений в поведении, при коммуникативных затруднениях и др.
После второй мировой войны за рубежом получило довольно широкое распространение лечение музыкой различных психических расстройств. Определились два независимых друг от друга течения: американская и шведская школы. Американская. Музыкотерапия имеет эмпирико-клиническую ориентацию. Это главным образом описание клинического эффекта воздействия музыки, различной по форме и содержанию, на основании чего составляются «лечебные» каталоги музыки. Это своего рода музыкальная фармакология, в которой выделяют две стороны лечебного воздействия: стимулирующую и седативную. Сторонники психоанализа объясняют воздействие музыки ее влиянием на сферу влечений. Используя для объяснения эффекта музыки понятие «катарсиса», они вкладывают в этот термин принципиально иное значение. Музыка является не только средством, снижающим и устраняющим эмоциональное напряжение, но и главным образом каналом для выхода сексуальной энергии. Шведская школа, будучи ориентирована на глубинную психологию, считает, что в коррекционной работе музыкотерапии должна отводиться центральная роль, так как музыка благодаря своим специфическим особенностям в состоянии проникнуть в глубинные слои личности. Альтшулер обнаружила физиологические изменения у пациентов, адекватные определенным типам музыкального воздействия и обосновала терапевтический подход, названный ею изопринципом музыкотерапии. Согласно этому положению при затруднении словесного контакта с больным музыка способствует его установлению, если она соответствует эмоциональному тонусу состояния пациента. То есть при депрессии показана музыка тихая, спокойная, при возбуждении - громкая, быстрого темпа. История музыкотерапии знает немало примеров практического применения этого принципа. Правильный выбор музыкальной программы - ключевой фактор музыкотерапии. Для того чтобы музыка контактировала с клиентом, она должна соответствовать его эмоциональному состоянию. Еще в 1916 г. В. М. Бехтерев писал: «Музыкальное произведение, по своему состоянию совпадающее с настроением слушающего, производит сильное впечатление. Произведение, дисгармонирующее с настроением, может не только не нравиться, но даже раздражать». Специальные физиологические исследования выявили влияние музыки на различные системы человека. Рядом исследований было показано, что восприятие музыки ускоряет сердечные сокращения, повышает темп респирации. Было обнаружено усиливающее действие музыкальных раздражителей на пульс, дыхание в зависимости от высоты, силы звука и тембра. Частота дыхательных движений и сердцебиений изменялась в зависимости от темпа, тональности музыкального произведения. Физиологическое воздействие музыки на человека основано на том, что нервная система, а с ней и мускулатура обладают способностью усвоения ритма. Музыка как ритмический раздражитель стимулирует физиологические процессы организма, происходящие ритмично как в двигательной, так и в вегетативной сфере. Ритмы отдельных органов человека всегда соразмерны. Между ритмом движения и ритмом внутренних органов существует определенная связь.

50.Танцевальная терапия. Решаемые задачи в ходе коррекции.
Танцевальная терапия применяется при работе с людьми, имеющими эмоциональные расстройства, нарушения общения, межличностного взаимодействия.Использование этого метода требует от психолога достаточно глубокой подготовки, так как этот вид взаимодействия может будить сильные эмоции, которым не так-то просто найти разрешение. Танцевальные движения в сочетании с физическими контактами и интенсивным межличностным взаимодействием могут вызывать очень глубокие и сильные чувства. Цель танцевальной терапии - развитие осознания собственного тела, создания позитивного образа тела, развитие навыков общения, исследование чувств и приобретение группового опыта. В истории развития танцевальной терапии К. Рудестам выделяет ряд ключевых событий.Первое связано с необходимостью физической, психической реабилитации ветеранов, вернувшихся с полей второй мировой войны. Танцевальная терапия стала вспомогательным методом реабилитации инвалидов, многие из которых либо вообще не могли говорить, либо не были расположены к тому, чтобы к ним применяли вербальное воздействие. После занятий в танцклассе они отмечали, что испытали чувства облегчения и душевной гармонии.Другим фактором, способствующим росту популярности танцевальной терапии, явилось появившееся в 60-х годах движение тренинга человеческих отношений, которое стало почвой для разработки новых экспериментальных подходов в работе с группами и к развитию личности их участников.Наконец, интерес к новым программам танцевальной терапии был подогрет исследованиями по невербальной коммуникации, в особенности анализом коммуникативных функций человеческого тела. Танцевальная терапия используется в основном при групповой работе. Основной задачей групп танцевальной терапии является осуществление спонтанного движения. Танцевальная терапия побуждает к свободе и выразительности движения, развивает подвижность и укрепляет силы как на физическом, так и на психическом уровне. Тело и разум рассматриваются в ней как единое целое.Главная установка формулируется следующим образом: движения отражают черты личности. При любых эмоциональных сдвигах меняется самочувствие, как душевное, так и физическое, и соответственно меняется характер наших движений. Танцевальная терапия направлена на решение следующих задач: 1. Углубление осознания членами группы собственного тела и возможностей его использования. Это не только улучшает физическое, эмоциональное состояние участников, но и служит развлечением для многих из них. В начале первого занятия психолог наблюдает за участниками, оценивает сильные стороны и изъяны двигательного репертуара каждого, затем определяет, какие движения подойдут каждому клиенту лучше всего 2. Усиление чувства собственного достоинства у членов группы путем выработки у них более позитивного образа тела. Клиенты с серьезными нарушениями могут испытывать затруднения при проведении границы между собственным телом и объектами окружающей среды. В таких группах танцевальная терапия имеет своей целью создание участниками адекватного образа тела. Танец позволяет сделать образ своего тела более привлекательным, что напрямую связано с более позитивным образом «Я». 3. Развитие социальных навыков посредством приобретения участниками соответствующего приятного опыта. Танцевальные движения представляют собой относительно безопасное средство связи с окружающими во время обучения социально приемлемому поведению. Танцевальная терапия создает условия для творческого взаимодействия, позволяет преодолевать барьеры, возникающие при речевом общении. 4. Помощь членам группы вступить в контакт с их собственными чувствами путем установления связи чувств с движениями. При творческом отношении клиента к движениям под музыку танец приобретает экспрессивность, позволяющую высвободить подавляемые чувства и исследовать скрытые конфликты, которые могут быть источником психического напряжения. Здесь психодинамическое понятие «катарсиса» распространяется на танец, поскольку его движения высвобождают скрытые чувства, а это имеет прямой коррекционный смысл.

51.Общая характеристика сказкотерапии. Этапы развития сказкотерапии.
Сказкотерапия - метод, использующий сказочную форму для интеграции личности, развития творческих способностей, расширение сознания, совершенствования взаимодействий с окружающим миром. К сказкам обращались в своем творчестве известные зарубежные и отечественные психологи: Э. Фромм, Э. Берн, Э. Гарднер, А. Менегетти, М. Осорина, Е. Лисина, Е. Петрова, Р. Азовцева, Т. Зинкевич-Евстигнеева и т.д.
Тексты сказок вызывают интенсивный эмоциональный резонанс как у детей, так и у взрослых. Образы сказок обращаются одновременно к двум психическим уровням: к уровню сознания и подсознания, что дает особые возможности при коммуникации. Особенно это важно для коррекционной работы, когда необходимо в сложной эмоциональной обстановке создавать эффективную ситуацию общения.
Выделяют следующие коррекционные функции сказки: психологическую подготовку к напряженным эмоциональным ситуациям; символическое отреагирование физиологических и эмоциональных стрессов; принятие в символической форме своей физической активности.
Возможности работы со сказкой
1. Использование сказки как метафоры. Текст и образы сказок вызывают свободные ассоциации, которые касаются личной жизни клиента, и затем эти метафоры и ассоциации могут быть обсуждены.
2. Рисование по мотивам сказки. Свободные ассоциации проявляются в рисунке, и дальше возможен анализ полученного графического материала.
3. Обсуждение поведения и мотивов действий персонажа, что служит поводом к обсуждению ценностей поведения человека, выявляет систему оценок человека в категориях: хорошо - плохо.
4. Проигрывание эпизодов сказки. Проигрывание эпизодов дает возможность ребенку или взрослому почувствовать некоторые эмоционально значимые ситуации и проиграть эмоции.
5. Использование сказки как притчи-нравоучения. Подсказка с помощью метафоры варианта разрешения ситуации.
6. Творческая работа по мотивам сказки (дописывание, переписывание, работа со сказкой).

54.Основные приемы работы со сказкой. Схема размышления над сказками и их обсуждение.
Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева предложила систему «сказкотерапевтическойпсихокоррекции», которая понимается как процесс знакомства с сильными сторонами личности ребенка, расширения поля сознания и поведения ребенка, поиск нестандартных оптимальных выходов из различных ситуаций, безусловное принятие ребенка и взаимодействие с ним на равных посредством работы со сказкой.
Разработанный автором курс сказкотерапии включает в себя множество приемов и форм работы, которые позволяют развивать творческое мышление, воображение, внимание и память, восприимчивость и координацию движений, позитивную коммуникацию и адекватную самооценку. Сказку можно: анализировать, сочинять, переписывать, рассказывать, рисовать, драматизировать.
Основные приемы работы со сказкой
1. Анализ сказок. Цель - осознание, интерпретация того, что стоит за каждой сказочной ситуацией, конструкцией сюжета, поведением героев. Например, для анализа выбирается известная сказка. При этом ребенку предлагается ответить на ряд вопросов: «Как вы думаете, о чем эта сказка?»; «Кто из героев больше всего понравился и почему?»; «Почему герой совершил те или иные поступки?»; «Что произошло бы с героями, если они не совершили бы тех поступков, которые описаны в сказке?», «Что было бы, если бы в сказке были одни хорошие или плохие герои?», а также другие вопросы.
Данная форма работы применяется для детей в возрасте от 5 лет, подростков и взрослых.
2. Рассказывание сказок. Прием помогает проработать такие моменты, как развитие фантазии, воображения, способности к децентрированию. Процедура состоит в следующем: ребенку или группе детей предлагается рассказать сказку от первого или от третьего лица. Можно предложить ребенку рассказать сказку от имени других действующих лиц, участвующих или не участвующих в сказке. Например, как сказку о Колобке рассказала бы лиса, Баба Яга или Василиса Премудрая. «Давайте попробуем рассказать историю Колобка глазами Бабы Яги, лисы, Василисы Премудрой или пенька, на котором сидел Колобок».
3. Переписывание сказок. Переписывание и дописывание авторских и народных сказок имеет смысл тогда, когда ребенку, подростку или взрослому чем-то не нравится сюжет, некоторый поворот событий, ситуаций, конец сказки и т.д. Это - важный диагностический материал. Переписывая сказку, дописывая свой конец или вставляя необходимые ему персонажи, клиент сам выбирает наиболее соответствующий его внутреннему состоянию поворот и находит тот вариант разрешения ситуаций, который позволяет освободиться ему от внутреннего напряжения - в этом заключается психокоррекционный смысл переписывания сказки.
4. Постановка сказок с помощью кукол. Работая с куклой, ребенок видит, что каждое его действие немедленно отражается на поведении куклы. Это помогает ему самостоятельно корректировать свои движения и делать поведение куклы максимально выразительным. Работа с куклами позволяет совершенствовать и проявлять через куклу те эмоции, которые обычно ребенок по каким-то причинам не может себе позволить проявить.
5. Сочинение сказок. В каждой волшебной сказке есть определенные закономерности развития сюжета. Главный герой появляется в доме (в семье), растет, при определенных обстоятельствах покидает дом, отправляясь в путешествия. Во время странствий он приобретает и теряет друзей, преодолевает препятствия, борется и побеждает зло и возвращается домой, достигнув цели. Таким образом, в сказках дается не просто жизнеописание героя, а в образной форме рассказывается об основных этапах становления и развития личности

55.Общая характеристика психогимнастического метода. Три части психогимнастического занятия.
Психогимнастика - метод, при котором участники проявляют себя и общаются без помощи слов. Это эффективное средство оптимизации социально перцептивной сферы личности, так как позволяет обратить внимание на «язык тела» и пространственно-временные характеристики общения.
Термин «психогимнастика» может иметь широкое и узкое значение. Психогимнастика в узком значении понимается как игры, этюды, в основе которых лежит использование двигательной экспрессии в качестве главного средства коммуникации в группе. Такого рода психогимнастиканаправлена на решение задач групповой психокоррекции: установление контакта, снятие напряжения, отработку обратных связей и т.д.
В широком смысле психогимнастика - это курс специальных занятий, направленных на развитие и коррекцию различных сторон психики человека как познавательной, так и эмоционально-личностной сферы.
Психогимнастика как невербальный метод групповой работы предполагает выражение переживаний, эмоциональных состояний, проблем с помощью движений, мимики, пантомимики; позволяет клиентам проявлять себя и общаться без помощи слов. Это метод реконструктивной психокоррекции, цель которого - познание и изменение личности клиента.
Психогимнастика включает в себя три части, характеризующиеся самостоятельными задачами и собственными методическими приемами:1. Подготовительную. 2. Пантомимическую. 3. Заключительную.
Задачи: уменьшение напряжения участников группы; снятие страхов и запретов; развитие внимания; развитие чувствительности к собственной двигательной активности, активности других людей;сокращение эмоциональной дистанции между участниками группы; формирование способности выражать свои чувства, эмоциональные состояния, проблемы без слов и понимать невербальное поведение других людей.
Чаще всего в пантомимической части используются следующие темы:
1.Преодоление трудностей. Это темы, отражающие общечеловеческие проблемы и конфликты, которые могут быть представлены в символическом виде («преодоление трудностей», «запретный плод», «перекресток», «болезнь», «здоровье», «счастье», «тревога» и т.д.). Все клиенты по очереди изображают, как они преодолевают жизненные трудности. Символически трудность может олицетворять любой предмет, например скамья или стул изображают преграду, которую нужно преодолеть.
2. Запретный плод. Все клиенты по очереди рассказывают, как они ведут себя в ситуации, когда их желание расходится с внешними или внутренними нормами. Роль запретного плода также может играть какой-либо предмет.
3. Моя семья. Клиент выбирает несколько участников группы, расставляет их в пространстве, так, чтобы физическая дистанция примерно соответствовала степени эмоциональной близости с членами семьи или ближайшим окружением.
4. Скульптор. Один из членов группы выступает в роли скульптора, т.е. придает членам группы позы, которые, по его мнению, отражают их особенности и конфликты.
5. Моя группа. Тема связана с выражением чувств к членам группы, своего ближайшего окружения, членам своей семьи. Члены группы расставляются в пространстве, причем физическое расстояние между членами группы должно отражать степень эмоциональной близости.

---

42.Общая характеристика метода арттерапии, история возникновения. Цели арттерапии.
Арттерапия возникла в 30-е годы нашего века. Первый урок применения арттерапии относится к попыткам коррекции эмоционально-личностных проблем детей, эмигрировавших в США из Германии во время второй мировой войны.
Первые попытки использовать арттерапию для коррекции трудности личностного развития относятся к 30-м годам нашего столетия, когда арттерапевтические методы были применены в работе с детьми, испытавшими стресс в фашистских лагерях и вывезенными в США. С тех пор арттерапия получила широкое распространение и используется как самостоятельный метод и как метод, дополняющий другие техники.
Термин «арттерапия» (буквально: терапия искусством) ввел в употребление Адриан Хилл (1938) при описании своей работы с туберкулезными больными в санаториях. Это словосочетание использовалось по отношению ко всем видам занятия искусством, которые проводились в больницах и центрах психического здоровья.
Это специализированная форма психотерапии, основанная на искусстве, в первую очередь изобразительном и творческой деятельности.
Первоначально арттерапия возникла в контексте теоретических идей З. Фрейда и К. Г. Юнга, а в дальнейшем приобретала более широкую концептуальную базу, включая гуманистические модели развития личности К. Роджерса (1951) и А. Маслоу (1956).
Основная цель арттерапии состоит в гармонизации развития личности через развитие способности самовыражения и самопознания. С точки зрения представителя классического психоанализа, основным механизмом коррекционного воздействия в арттерапии является механизм сублимации. По мнению К. Юнга, искусство, особенно легенды и мифы и арттерапия, использующая искусство, в значительной степени облегчают процесс индивидуализации саморазвития личности на основе установления зрелого баланса между бессознательным и сознательным «Я».
Важнейшей техникой арттерапевтического воздействия здесь является техника активного воображения, направленная на то, чтобы столкнуть лицом к лицу сознательное и бессознательное и примирить их между собой посредством аффективного взаимодействия.
Выделяют два основных механизма психологического коррекционного воздействия, характерных для метода арттерапии.
Первый механизм состоит в том, что искусство позволяет в особой символической форме реконструировать конфликтную травмирующую ситуацию и найти ее разрешение через переструктурирование этой ситуации на основе креативных способностей субъекта.
Второй механизм связан с природой эстетической реакции, позволяющей изменить действие «аффекта от мучительного к приносящему наслаждение»

43. Основные виды и направления арттерапии.
Существует две формы арттерапии: пассивная и активная.
При пассивной форме клиент «потребляет» художественные произведения, созданные другими людьми: рассматривает картины, читает книги, прослушивает музыкальные произведения.
При активной форме арттерапии клиент сам создает продукты творчества: рисунки, скульптуры и т.д. Занятия по арттерапии могут быть структурированными и неструктурированными. При структурированных занятиях тема жестко задается и материал предлагается психологом. Как правило, по окончании занятий обсуждаются тема, манера исполнения и т.д. При неструктурированных занятиях клиенты самостоятельно выбирают тему для освещения, материал, инструменты. Существуют различные варианты использования метода арттерапии: использование уже существующих произведений искусства через их анализ и интерпретацию клиентами;побуждение клиентов к самостоятельному творчеству; использование имеющегося произведения искусства и самостоятельное творчество клиентов;творчество самого психолога (лепка, рисование и др.), направленное на установление взаимодействия с клиентом.
Динамически ориентированнаяарттерапия берет свое начало в психоанализе и основывается на распознавании глубинных мыслей и чувствований человека, извлеченных из бессознательного в виде образов. Каждый человек способен выражать свои внутренние конфликты в визуальных формах. И тогда ему легче вербализовать и объяснить свои переживания.В рамках динамически ориентированнойарттерапии выделяют творческую, интегральную, деятельную, проективную, сублимационную арттерапии.
К средствам арттерапии относят резьбу по дереву, чеканку, мозаику, витражи, лепку, рисунок, поделки из меха и тканей, плетение, шитье, выжигание.
Гештальториентированнаяарттерапия. Целями коррекции в этом виде арттерапии выступают: излечивание или восстановление адекватной «Я-функции»; помощь клиенту в осознании и интерпретации собственных переживаний с помощью образов-символов;пробуждение творческих сил, спонтанности, оригинальности, способности раскрываться, душевной гибкости.
Приемами арттерапии в гештальториентированном подходе являются: рисование, ваяние, моделирование с бумагой, красками, деревом, камнем, образные разговоры, написание рассказов, пение, музыка, выразительное движение тела.

44.Позитивные феномены арттерапии. Основные этапы.
Арттерапевтический метод позволяет психологу как нельзя лучше объединить индивидуальный подход к клиенту и групповую форму работы. Как правило, арттерапевтические методы присутствуют в любой программе коррекции, дополняя и обогащая развивающие возможности игры.Создание продукта в процессе арттерапии обусловлено целой системой побуждений, центральными из которых являются:
- стремление субъекта выразить свои чувства, переживания во внешней действенной форме;
- потребность понять и разобраться в том, что происходит в себе;
- потребность вступить в коммуникацию с другими людьми, используя продукты своей деятельности;
- стремление к исследованию окружающего мира через символизацию его в особой форме, конструирование мира в виде рисунков, сказок, историй.Процесс создания любого творческого продукта базируется на таких психологических функциях, как активное восприятие, продуктивное воображение, фантазия и символизация.
Применение арттерапевтических методов в коррекционной работе позволяет получить следующие позитивные результаты:
1. Обеспечивает эффективное эмоциональное отреагирование, придает ему (даже в случае агрессивного проявления) социально приемлемые, допустимые формы.2. Облегчает процесс коммуникации для замкнутых, стеснительных или слабоориентированных на общение клиентов.3. Дает возможность невербального контакта (опосредованного продуктом арттерапии), способствует преодолению коммуникативных барьеров и психологических защит.
4.Создает благоприятные условия для развития произвольности и способности к саморегуляции. Эти условия обеспечиваются за счет того, что изобразительная деятельность требует планирования и регуляции деятельности на пути достижения целей.
5. Оказывает дополнительное влияние на осознание клиентом своих чувств, переживаний и эмоциональных состояний, создает предпосылки для регуляции эмоциональных состояний и реакций.
6.Существенно повышает личностную ценность, содействует формированию позитивной «Я-концепции» и повышению уверенности в себе за счет социального признания ценности продукта, созданного клиентом.Об эффективности арттерапии можно судить на основании положительных отзывов клиентов, активизации участия в занятиях, усиления интереса к результатам собственного творчества, увеличения времени самостоятельных занятий. Многочисленные данные показывают, что клиенты нередко открывают в себе творческие возможности и после прекращения арттерапии продолжают самостоятельно увлеченно заниматься разными видами творчества, навыки которых они приобрели в процессе занятий.

45-46.Типы заданий, используемых в арттерапии. Требования к арттерапевтическому кабинету.
Рисуночная терапия и использование рисования в качестве коррекционного средства, хотя и обладает определенным, в большей степени внешним, чем внутренним сходством с учебными занятиями — уроками рисования, — имеет ряд принципиальных различий. Первое различие связано с целями и задачами рисуночной терапии: в арттерапии — это задачи самовыражения в рисунке, символического моделирования и разрешения конфликтной ситуации, а на уроках рисования — задачи овладения средствами и техниками изображения. Второе различие касается продуктов изобразительной деятельности: в арттерапии качество рисунка не является существенным критерием его оценки, здесь каждый рисунок обладает самоценностью, связанной с последовательностью этапов разрешения межличностных конфликтов и внутренних личностных проблем ребенка. На учебных занятиях, напротив, главное внимание при анализе рисунка ребенка уделяется мере и качеству усвоения им системы изобразительных средств. Третье различие состоит в отличии функций, осуществляемых взрослым: педагогом — в учебном (дидактическом) рисовании и психологом — в арттерапии. На учебных занятиях эти функции сводятся к демонстрации ребенку возможностей и техники новых способов и средств изображения и организации процесса их усвоения. В арттерапии взрослый выступает как фасилитатор процесса самовыражения, носитель адекватных способов действий с изобразительным материалом, посредник и партнер в осознании и разрешении проблемных ситуаций. Рисование ребенка дошкольного возраста прямо и непосредственно связано с игрой, как бы вплетено в игру, являясь развитием сюжета и продолжением самой игры. Вместе с тем есть ряд различий, делающих рисование (арттерапию) вполне самостоятельным и необходимым компонентом коррекционной работы. Во-первых, это различие в характере деятельности. Игра носит процессуальный, а рисование — продуктивный характер и именно продуктивный характер рисования задает потенциал «зоны ближайшего развития» ребенка на арттерапевтических сеансах. Рисунок, равно как любой другой продукт творческой деятельности ребенка, на занятиях арттерапией безусловно и безоценочно принимается взрослым, обладает самоценностью независимо от содержания, формы и качества. Безоценочное принятие взрослого является важным источником роста самопринятия и самоуважения ребенка. Создание рисунка может существенно оптимизировать этот процесс, делая аффект зримым и наглядным для ребенка, создавая условия для его осознания. Во-вторых, хотя игра, как рисование, представляет собой символическую деятельность, характер символизации в этих двух случаях различен. В игре ребенок использует более простые действенно-образные формы символизации (выполнение игрового действия с предметом-заместителем в соответствии с взятой на себя ролью), присваивая символические значения реальным предметам. В изобразительной деятельности ребенок создает символический объект в процессе творческого креативного акта, реализуя символизацию более высокого уровня. Возможности символизации, а значит и выражения своего внутреннего мира переживаний, в изобразительной деятельности неограниченно возрастают вместе с расширением репертуара изобразительных средств ребенка. В-третьих, значение и роль игры и искусства в жизни ребенка меняется с возрастом. Игра в младшем школьном возрасте утрачивает свою ведущую роль в развитии и уступает место другим видам деятельности. Искусство в различных его формах, напротив, начинает занимать все более значительное место в жизни ребенка. В-четвертых, с возрастом изменяется место и характер участия взрослого в игре и творческой деятельности ребенка. Если с возрастом роль взрослого в планировании и реализации игры ребенка становится все менее значимой, то в отношении изобразительной деятельности дело обстоит иначе. Роль взрослого в творческой деятельности ребенка с возрастом приобретает все большую ценность, а партнерство с взрослым все более значимым.

47.Куклотерапия как частный метод арттерапии.
Куклотерапия как метод основан на процессах идентификации ребенка с любимым героем мультфильма, сказки и с любимой игрушкой. Это частный метод арттерапии.
В качестве основного приема коррекционного воздействия используется кукла как промежуточный объект взаимодействия ребенка и взрослого (психолога, воспитателя, родителя)
Ребенок, познавая реальный мир, его социальные связи и отношения, активно проецирует воспринимаемый опыт в специфическую игровую ситуацию. Основным объектом такой социальной проекции достаточно долгое время являются куклы.
Куклотерапия широко используется для разрешения интра-и интерперсональных конфликтов, улучшения социальной адаптации, при коррекционной работе со страхами, заиканием, нарушениями поведения, а также для работы с детьми, имеющими эмоциональную травму. Любимая игрушка «участвует» в постановке спектакля, сюжет которого является травмирующим для ребенка, попадает в страшную историю и успешно с ней справляется. По мере разворачивания сюжета эмоциональное напряжение ребенка нарастает и, достигнув максимальной выраженности, сменяется бурными поведенческими эмоциональными реакциями (плач, смех и т.д.) и снятием нервно-психического напряжения.
Возможны индивидуальная и групповая формы куклотерапии. Куклотерапияпопулярна как в зарубежной (Ф. Зимбардо, 1991), так и в отечественной практике коррекционной работы.
Игра с куклой - это тот мир реальности, в котором живет ребенок. Куклотерапия позволяет объединить интересы ребенка и коррекционные задачи психолога, дает возможность самого естественного и безболезненного вмешательства взрослого в психику ребенка с целью ее коррекции или психопрофилактики. Используется этот метод в целях профилактики дезадаптивного поведения. Коррекция протестного, оппозиционного, демонстративного поведения достигается путем разыгрывания на куклах в паре с родителями или сверстниками типичных конфликтных ситуаций, взятых из жизни ребенка.
Процесс куклотерапии проходит в два этапа: 1. Изготовление кукол. 2. Использование кукол для отреагирования значимых эмоциональных состояний. Процесс изготовления кукол также является коррекционным. Увлекаясь процессом изготовления кукол, дети становятся более спокойными, уравновешенными. Во время работы у них развивается произвольность психических процессов, появляются навыки концентрации внимания, усидчивости, развивается воображение.
В куклотерапии используются такие варианты кукол, как куклы-марионетки, пальчиковые куклы, теневые куклы, веревочные куклы, плоскостные куклы, перчаточные куклы, куклы-костюмы.

---

35. Игровая терапия, центрированная на клиенте.
Развитие идей терапевтов в этом направлении изучено и расширено К. Роджерсом и В. Экслайн.
Цель такой терапии - не менять и не переделывать ребенка, не учить его каким-то специальным поведенческим навыкам, а дать ему возможность быть самим собой. Игровой терапевт не пытается вырастить ребенка, а каждому создает оптимальные условия для роста и развития. Он полностью вовлечен в игру ребенка, ему интересно быть с ним, что бы тот ни делал. Он концентрирует все свое внимание и профессиональное мастерство, слышит, чувствует и понимает любые эмоциональные состояния ребенка и отражает их, т.е. раскрывает ребенку понятно и коротко эти эмоциональные состояния.
В основе игровой терапии, центрированной на ребенке, лежит представление о спонтанности психического развития ребенка, обладающего внутренними источниками саморазвития и потенциальными возможностями самостоятельного разрешения проблем личностного роста.
Основная задача коррекции состоит в создании или восстановлении значимых отношений между ребенком и взрослым с целью оптимизации личностного роста и развития.
Основными показаниями для проведения этого вида игротерапии выступают:
• нарушение роста "Я", отражающееся в нарушениях поведения и дисгармоничности "Я-концепции";
• низкая степень самопринятия, сомнение и неуверенность в возможностях собственного личностного роста;
• высокая социальная тревожность и враждебность по отношению к окружающему миру;
• эмоциональная лабильность и неустойчивость.
Цели игровой терапии, центрированной на клиенте. Когда мы говорим о целях игровой терапии, центрированной на ребенке, скорее всего имеются в виду терапевтические цели в широком смысле, а не индивидуализированные перспективные цели для каждого отдельного ребенка.

36. игровая терапия отреагирования.
Другое крупное направление в развитии игровой терапии возникло в 30-е годы с появлением работы Д. Леви (1938), в которой развивалась идея терапии отреагирования, структурированной игровой терапии для работы с детьми, пережившими какое-либо травмирующее событие.
В рамках этого подхода игротерапевт воссоздает такую обстановку, чтобы специально отобранные игрушки помогли ребенку восстановить тот опыт, который вызвал у него реакцию тревоги.
В игровой комнате возможны три формы игровой активности:
1. Освобождение агрессивного поведения: ребенок швыряет предметы, взрывает воздушные шары или проявляет формы инфантильного поведения (например, сосет соску).
2. Освобождение чувств стандартизированных ситуаций: стимулирует чувства ревности к сиблингу, прикладывая куклу к груди матери.
3. Освобождения чувств путем воссоздания в игре специфического стрессового опыта из жизни ребенка.

37. Игротерапия в отечественной психологической практике.
К использованию игры непосредственно в психокоррекционных целях обращались многие отечественные исследователи-практики Л. Абрамян (1986), А. Варга (1989), И. Выгодская (1984), А.Захаров (1986-1988), А. Спиваковская (1988) и др.
Основным принципом игровой коррекции терапии, по мнению А.С. Спиваковской, является воздействие на ребенка с учетом специфичности обстановки и контакта. Суть этого принципа заключается в следующем: чтобы включить в действие механизм перестройки поведения робких в общении детей, следует изменить условия, т.е. вывести их из той среды, в которой у них появились нежелательные формы поведения.
Л.А. Абрамян, исследуя способы преодоления негативных эмоциональных состояний детей средствами игры, подробно раскрывает процесс перевоплощения как важного условия перестройки эмоциональной личностной сферы. В игре-драматизации ребенок испытывает двойственное переживание: он "лепит образ", преобразуя самого себя и, глядя на это как бы со стороны, радуется изменению в игре, вместе с тем обнаруживая определенные отношения к своему персонажу.
Целям коррекции, по мнению Б.Д. Карвасарского и А.И. Захарова, служит перенос отрицательных эмоций и качеств ребенка на игровой образ. Дети наделяют персонажей собственными отрицательными эмоциями, чертами характера, переносят на куклу свои недостатки, которые доставляют им неприятности.
. Все три связаны между собой и реализуются как в начальном этапе, в спонтанной игре, так и в направленной игре, которая обычно представляет собой импровизацию какого-либо сюжета.
1. Диагностическая функция заключается в уточнении психопатологии, особенностей характера ребенка и взаимоотношений с окружающими.
2. Терапевтическая функция игры состоит в предоставлении ребенку эмоционального и моторного самовыражения, отреагирования напряжения, страхов и фантазий.
3. Обучающая функция игры состоит в перестройке отношений, расширении диапазона общения и жизненного кругозора, реадаптации и социализации.
А.И. Захаров выделяет ряд правил, соблюдение которых является необходимым в игротерапии:
• игра применяется как средство диагностики, коррекции и обучения;
• выбор игровых тем отражает их значимость для психолога и интерес для клиента;
• руководство игрой способствует развитию самостоятельной инициативы детей;
• спонтанные и направленные игры - две взаимодополняющие фазы единого игрового процесса, в котором главное - возможность импровизации;
• соотношение спонтанного и направленного компонентов зависит не столько от возраста детей, сколько от их клинических особенностей;
• игра не комментируется взрослым;

38.Индивидуальная и групповая игротерапия. Игротерапия с различным материалом.
Игротерапия используется как в индивидуальной, так и в групповой форме. Главным критерием предпочтения групповой игротерапии является наличие у ребенка социальной потребности в общении, формирующейся на ранней стадии детского развития. Заключение о наличии у ребенка социальной потребности, решающим образом определяющей успех проведения групповой терапии, выносится на основании анализа истории каждого случая.В случае, когда социальная потребность у ребенка отсутствует, встает особая задача формирования потребности в социальном общении, которая может быть оптимально решена в форме индивидуальной игротерапии. Если социальная потребность уже сформирована, то наилучшей формой коррекции личностных нарушений общения будет групповая игротерапия.Если для индивидуальной игротерапии противопоказанием может выступать сверхглубокая степень умственной отсталости ребенка, то для групповой игротерапии круг противопоказаний расширяется. Таковыми могут быть: ярко выраженная детская ревность, выступающая в форме конкуренции с сибсами; явно выраженное асоциальное поведение, представляющее угрозу для безопасности партнеров по группе;ускоренное сексуальное развитие; крайняя агрессивность; актуальное стрессовое состояние.Во всех этих случаях проведению групповой игротерапии должна предшествовать ее индивидуальная форма, обеспечивающая снятие острой симптоматики и подготовку ребенка к работе в группе.
Групповаяигротерапия - это психологический и социальный процесс, в котором дети естественным образом взаимодействуют друг с другом, приобретают новые знания не только о других детях, но и о себе. Этот метод подразумевает игру как терапевтический процесс и является эффективным средством коррекции функциональных нервно-психических расстройств, психосоматических заболеваний и психопрофилактики.Групповая игротерапия призвана: помочь ребенку осознать свое реальное «Я», повысить его самооценку и развить потенциальные возможности, отреагировать внутренние конфликты, страхи, агрессивные тенденции, уменьшить беспокойство и чувство вины.Большое значение для успеха работы коррекционной группы имеет также состав группы, представляющий собой мощный интегративный или дезинтегративный фактор. Подбор кандидатов в группу должен осуществляться по принципу дополнения и включать детей с разнообразными нарушениями, что обеспечивало бы возможность идентификации с альтернативными образцами поведения.Каждый ребенок в группе должен получить возможность свободного самовыражения, без угроз и насмешек, неуспеха и отвержения. В группе не должно быть более 5 человек, причем в одной группе нежелательно присутствие детей, контактирующих вне игротерапевтической ситуации. Группа не должна включать более одного ребенка деликвентного поведения, уравновешенного, по крайней мере, одним нейтрализатором. Разница в возрасте детей (имеется в виду психологический возраст) в группе не должна превышать 12 мес. В игротерапии используются как структурированные, так и неструктрированные игры.К структурированным играм относятся игры в семью (людей и животных), агрессивные, с марионетками (кукольный театр), строительные, выражающие конструктивные и деструктивные намерения. Структурированный материал провоцирует выражение агрессии (огнестрельное, холодное оружие), прямое выражение желаний (человеческие фигуры), а также коммуникативных действий (игры в телефон, телеграф, поезда, машины). Предполагается, что возраст детей от 4 до 12 лет является оптимальным для применения этого метода.К неструктурированным играм относятся двигательные игры и упражнения (прыганье, лазание), игры с водой, песком, глиной, группа игр, принадлежащих к фонду арт-терапии (рисование пальцами, кистью, пастелью, цветными карандашами).К неструктурированному материалу относятся вода, песок, глина, пластилин, с его помощью ребенок может косвенно выражать свои желания. Этот материал способствует также развитию сублимации. В частности, занятия с неструктурированным материалом особенно важны на ранних фазах игротерапии, когда чувства ребенка еще не выделены и не осознаны им. В частности, игры с водой, красками, глиной дают возможность выразить свои чувства в ненаправленной форме и испытать чувство достижения.

40. Игровая комната и ее оснащение.
Размеры игровой комнаты. Для индивидуальной работы или для игровой терапии в группе из двух-трех детей подходит комната размером 3,5x4,5 м. Длинная узкая комната или комната большего размера не позволяет сохранить удобную дистанцию между взрослым и ребенком.
Ситуация, когда в небольшом пространстве находится слишком много детей, антитерапевтична и может повредить детям. Для проведения групповой терапии в группе из 5-6 детей желательна комната площадью не менее 27 кв. м.
Комната должна гарантировать ребенку защиту от посторонних глаз.
Предпочтительным покрытием для пола является линолеум. Он долговечен, легко моется, а в случае повреждения легко заменяется. Не следует стелить ковров -необходимо иметь убирающееся ковровое покрытие для тех случаев, когда ребенок захочет играть на полу.
Стены игровой комнаты следует выкрасить моющейся эмульсионной краской. Основное соображение здесь, как и при оформлении других элементов интерьера комнаты, - простота уборки. Темных, раздражающих и мрачных цветов следует избегать. Предпочтительнее светлые тона, поскольку они способствуют созданию яркой жизнерадостной атмосферы.
Для игровой должна быть выбрана мебель с твердой деревянной поверхностью. Понадобится стол и три стула, один из них - для взрослого.
Игрушки и материалы
Игрушки и материалы, необходимые для игровой терапии, можно сгруппировать в три больших класса:
1. Игрушки из реальной жизни.
2. Игрушки, помогающие отреагировать агрессию.
3. Игрушки для творческого самовыражения и ослабления эмоций.

41. Требования, предъявляемые к психологу-игротерапевту.
Чтобы игровой терапевт был эффективен в своей деятельности, он должен:
• быть достаточно объективным, чтобы позволить ребенку быть самостоятельной личностью;
• быть достаточно гибким, чтобы принять любые неожиданности и адаптироваться к ним;
• ориентироваться на то, чтобы охотно воспринимать все новое;
• признавать лицо ребенка, его опыт безусловной ценностью;
• не оценивать ребенка, быть открытым, а не замкнутым;
• уметь отключаться от мира собственной реальности и вчувствоваться в реальность ребенка;
• никогда
• не упоминать о прошлых сеансах, поскольку ребенок находится уже в другой временной точке
Эффективному игровому терапевту необходимо личное мужество для того, чтобы признавать ошибки,
Игротерапевту требуются такие качества, как естественность, теплые отношения, забота, принятие и сензитивное понимание ребенка.
Требования к профессиональной подготовке игротерапевта
Игротерапевт должен делать все возможное, чтобы обеспечить детей квалифицированной помощью.
Дети не могут постоять за себя сами. Поэтому специалисты, использующие игровую терапию в своей практической работе, должны обладать необходимыми знаниями и навыками, позволяющими достичь эффекта в этой области и наилучшим образом служить интересам детей.

---

29-30. Трансактный анализ Э. Берна. Основные техники трансактного анализа.
Э. Берн создал популярную концепцию, корни которой уходят в психоанализ. Однако концепция Берна вобрала в себя идеи и понятия как психодинамического, так и бихевиориального подхода, сделав акцент на определении и выявлении когнитивных схем поведения, которые программируют взаимодействие личности с собой и другими.
Современный трансактный анализ включает в себя теорию личности, теорию коммуникаций, анализ сложных систем и организаций, теорию детского развития. В практическом применении он представляет собой систему коррекции как отдельных людей, так и супружеских пар, семей и различных групп.
Структура личности, по Берну, характеризуется наличием трех состояний «Я», или «эго-состояний»: «Родитель», «Ребенок», «Взрослый».
Трансактный анализ включает: 1.Структурный анализ - анализ структуры личности. 2. Анализ трансакций - вербальных и невербальных взаимодействий между людьми. 3. Анализ психологических игр, скрытых трансакций, приводящих к желаемому исходу - выигрышу.4. Анализ сценария (скрипт-анализ) индивидуального жизненного сценария, которому человек невольно следует.
Цели коррекции. Главная цель - помощь клиенту в осознании своих игр, жизненного сценария, «эго-состояний» и при необходимости принятие новых решений, относящихся к поведению построения жизни. Сущность коррекции заключается в том, чтобы освободить человека от выполнения навязанных программ поведения и помочь ему стать независимым, спонтанным, способным к полноценным отношениям и близости.
Целью также является достижение клиентом независимости и автономии, освобождение от принуждения, включенность в настоящие, свободные от игр взаимодействия, допускающие откровенность и близость.Конечная цель - достижение автономии личности, определение своей собственной судьбы, принятие ответственности за свои поступки и чувства.
Техники:
1. Техника семейного моделирования включает в себя элементы психодрамы и структурного анализа «эго-состояния».Участник группового взаимодействия воспроизводит свои трансакции с моделью своей семьи. Проводится анализ психологических игр и вымогательств клиента, анализ ритуалов, структурирование времени, анализ позиции в общении и, наконец, анализ сценария.
2. Трансактный анализ. Очень эффективен в групповой работе, предназначен для кратковременной психокоррекционной работы. Трансактный анализ предоставляет клиенту возможность выйти за рамки неосознаваемых схем и шаблонов поведения, и, приняв иную когнитивную структуру поведения, получить возможность произвольного свободного поведения.

31-32. Гештальттерапия Ф. Перлза. Основные техники в гештальттерапии.
Метод, созданный американским психологом Ф. Перлзом под влиянием идей гештальтпсихологии, экзистенциализма, психоанализа, получил большую практическую популярность. Ф. Перлз перенес закономерности образования фигуры, установленные в гештальтпсихологии в сфере восприятия, в область мотивации человеческого поведения. Возникновение и удовлетворение потребностей он рассматривал как ритм формирования и завершения гештальтов. Функционирование мотивационной сферы осуществляется (по Перлзу) по принципу саморегуляции организма.
Человек находится в равновесии с самим собой и окружающим его миром. Быть самим собой, осуществлять свое «Я», реализовать свои потребности, склонности - это путь гармоничной здоровой личности. Человек, который хронически препятствует удовлетворению собственных потребностей, отказывается от реализации своего «Я», со временем начинает следовать ценностям, навязанным извне. И это приводит к нарушению процесса саморегуляции организма.
Цели коррекции. Целью гештальткоррекции является снятие блокировок, пробуждение потенциально существующих в человеке естественных ресурсов, способствующих его личностному росту, достижению ценности и зрелости, полной интеграции личности клиента.Основная цель - помощь человеку в полной реализации его потенциала. Эта цель разбивается на вспомогательные: обеспечение полноценной работы актуального самоосознавания; смещение локуса контроля вовнутрь; поощрение независимости и самодостаточности; обнаружение психологических блоков, препятствующих росту, и изживание их.Техники. Психотехникам в гештальткоррекции придается очень большое значение. Они именуются играми и экспериментами. Широкую известность гештальткоррекция получила во многом благодаря этим играм. 1. Эспериментальный (диссоциированный) диалог. Это диалог между фрагментами собственной личности. Когда у клиента наблюдается фрагментация собственной личности, психолог предлагает эксперимент: провести диалог между значимыми фрагментами личности. 2.«Большой пес» и «Щенок». Широко распространенным приемом является использование двух игровых позиций: «Большой пес» и «Щенок». «Большой пес» олицетворяет обязанности, требования, оценки. «Щенок» олицетворяет пассивно-оборонительные установки, ищет уловки, отговорки, оправдания, обосновывающие уклонения от обязанностей. Между этими позициями происходят борьба за власть и полный контроль над личностью. 3. Совершение кругов, или идти по кругу. Известная психотехника, согласно которой клиент по просьбе ведущего (техника применяется в групповой работе) обходит всех участников по очереди, и либо что-то говорит им, либо совершает какие-то действия с ними. 4.Техника «наоборот» (перевертыш). Техника заключается в том, чтобы клиент сыграл поведение, противоположное тому, которое ему не нравится. 5. Экспериментальное преувеличение. Техника направлена на развитие процесса самоосознания путем гиперболизации телесных, вокальных и других движений. 6. Незаконченное дело. Клиенту предлагается с помощью приема «пустого стула» высказать свои чувства воображаемому собеседнику или обратиться непосредственно к тому из участников группы, кто имеет отношение к незаконченному делу. 7. Проективные игры на воображение иллюстрируют процесс проекций и помогают участникам группы идентифицироваться с отвергаемыми аспектами личности. 8. «У меня есть тайна». В этой игре предпринимается исследование чувства вины и стыда. Каждого из участников группы просят подумать о каком-либо важном для него и тщательно хранимом личном секрете. 9. «Преувеличение». Большое внимание в гештальттерапии уделяется так называемому «языку тела». Считается, что физические симптомы более точно передают чувства человека, чем вербальный язык. 10. «Репитиция». Репетиция поведения вслух в группе с вовлечением других участников позволяют лучше осознать собственные стереотипы, а также использовать новые идеи и решения в этой области.11. Проверка готового мнения. Случается, что психолог, слушая клиента, улавливает в его словах какое-то определенное сообщение. Тогда он может воспользоваться следующей формулой: «Слушая тебя, у меня возникло одно мнение. Я хочу предложить тебе повторить это мнение вслух и проверить, как оно звучит в твоих устах, насколько оно тебе подходит. Если согласен попробовать, повтори это мнение нескольким членам группы».

33.Общая характеристика игротерапии. Основные виды и формы игротерапии.
Игровая терапия - метод психотерапевтического воздействия на детей и взрослых с использованием игры. В основе различных методик, описываемых этим понятием, лежит признание того, что игра оказывает сильное влияние на развитие личности. В современной психокоррекции взрослых игра используется в групповой психотерапии и социально-психологическом тренинге в виде специальных упражнений, заданий на невербальные коммуникации, разыгрывании различных ситуаций и др. Игра способствует созданию близких отношений между участниками группы, снимает напряженность, тревогу, страх перед окружающими, повышает самооценку, позволяет проверить себя в различных ситуациях общения, снимая опасность социально значимых последствий.
Характерная особенность игры - ее двуплановость, присущая также драматическому искусству, элементы которого сохраняются в любой коллективной игре: 1. Играющий выполняет реальную деятельность, осуществление которой требует действий, связанных с решением вполне конкретных, часто нестандартных задач. 2. Ряд моментов этой деятельности носит условный характер, что позволяет отвлечься от реальной ситуации с ее ответственностью и многочисленными привходящими обстоятельствами.
Двуплановость игры обусловливает ее развивающий эффект. Психокоррекционный эффект игровых занятий у детей достигается благодаря установлению положительного эмоционального контакта между детьми и взрослыми. Игра корригирует подавляемые негативные эмоции, страхи, неуверенность в себе, расширяет способности детей к общению, увеличивает диапазон доступных ребенку действий с предметами.
Отличительные признаки развертывания игры - быстро меняющиеся ситуации, в которых оказывается объект после действий с ним, и столь же быстрое приспособление действий к новой ситуации.
Игровая терапия представляет собой взаимодействие взрослого с ребенком на собственных условиях последнего, когда ему предоставляется возможность свободного самовыражения с одновременным принятием его чувств взрослыми. В настоящее время сфера применения игротерапии значительно расширилась. Имеется опыт проведения краткосрочной и долгосрочной игровой терапии, а также организации игротерапии в малой группе детей в условиях воспитательно-учебных учреждений.
Общие показания к проведению игротерапии: социальный инфантилизм, замкнутость, необщительность, фобические реакции, сверхконформность и сверхпослушание, нарушения поведения и вредные привычки, неадекватная полоролевая идентификация у мальчиков.
Игровая терапия оказалась эффективной при работе с детьми разной диагностической категории, кроме полного аутизма и неконтактной шизофрении.
Игротерапия эффективна как помощь при выдергивании волос; коррекций селективного мутизма; агрессивности в поведении; как средство улучшении эмоционального состояния детей после развода родителей: подвергающихся насилию и заброшенных детей; снижения страхов; стресса и тревожности у госпитализированных детей; при коррекции затруднений в чтении; успеваемости детей с затруднениями в обучении; отставания в речевом развитии; интеллектуального и эмоционального развития умственно отсталых детей; лечении заикания; облегчении состояния при психосоматических заболеваниях (бронхиальная астма, нейродермит, язвенный колит, дискинезии желчевыводящих путей и др.); улучшении «Я-концепции»; снижении тревоги при расставании с близкими.

34. Игротерапия в психоанализе.
Основные цели коррекционного воздействия в психоаналитической игротерапии
1. Установление аналитической связи, эмоционально позитивного контакта между ребенком и взрослым, позволяющего игротерапевту осуществлять функции интерпретаций и трансляций ребенку символического значения детской игры; принимать участие в игре ребенка и организовывать в игре актуализацию и проигрывание значимых для ребенка конфликтов.
2. Катарсис - форма эмоционального реагирования, приводящая к преодолению негативных эмоциональных переживаний и освобождению от них.
3. Игра предоставляет две возможности для катарсиса, свободное выражение чувств и эмоций ребенка и вербализация чувств.
4. Инсайт представляет собой одновременно и результат и механизм игротерапии. В качестве результата инсайт можно определить как достижение ребенком более глубокого понимания себя и своих отношений со значимыми другими. Инсайт не требует интерпретации, разъяснения со стороны игротерапевта, а достигается ребенком внезапно. В детском возрасте инсайт часто носит невербальный характер.
5. Исследование (тестирование) реальности. Процесс исследования и апробирования ребенком различных форм и способов взаимодействия с миром людей, межличностных отношений.
6. Особая атмосфера личностной безопасности и доверия, царящая на занятиях, снимает страхи и тревожность детей перед возможными неудачами и санкциями. И стимулируют их к исследованию новых способов поведения и общения как с взрослыми, так и со сверстниками.
7. Сублимация как перевод и отклонение энергии примитивных сексуальных влечений от их прямой цели (получения сексуального удовольствия) к социально одобряемым целям, не связанными с сексуальностью.
8. Сублимация как форма переключения сексуальной энергии на социально одобряемые цели рассматривается в психоанализе как высшая форма разрешения трудностей развития личности в детском возрасте.
Таким образом, игра в психоаналитической практике рассматривалась как символическая деятельность, в которой ребенок, будучи свободен от давления и запретов со стороны социального окружения с помощью игрушек, игровых действий с ними и ролей, выражает в особой символической форме бессознательные импульсы и влечения.
Игровая терапия, центрированная на клиенте
Развитие идей терапевтов в этом направлении изучено и расширено К. Роджерсом и В. Экслайн.
Цель такой терапии - не менять и не переделывать ребенка, не учить его каким-то специальным поведенческим навыкам, а дать ему возможность быть самим собой. Игровой терапевт не пытается вырастить ребенка, а каждому создает оптимальные условия для роста и развития.

---

23. Особенности когнитивной психокоррекции
Когнитивнаяпсихокоррекция ориентирована на настоящее. Этот подход директивен, активен и ориентирован на проблему клиента, применяется как в индивидуальной, так и в групповой форме, а также для коррекции семейных и супружеских отношений.Можно выделить следующие его особенности: 1.Основное внимание уделяется не прошлому клиента, а его настоящему - мыслям о себе и о мире. Считается, что знание причин нарушений не всегда ведет к их исправлению: например, если человек приходит к врачу с переломом кости, то в задачу врача входит заживление перелома, а не изучение причин, которые привели к нему.2. В основе коррекции лежит научение новым способам мышления. 3.Широкое применение системы домашних заданий, направленных на перенос полученных новых навыков в среду реального взаимодействия. 4.Основная задача коррекции - изменения в восприятии себя и окружающей действительности, при этом признается, что знания о себе и мире влияют на поведение, а поведение и его последствия воздействуют на представления о себе и мире.
В когнитивном подходе можно выделить два направления: 1.Когнитивно-аналитическое.Методологической и теоретической основой данного направления являются работы Ж. Пиаже, Л. С. Выготского, теория Д. Келли, работы А. Риле. Основная задача - создание модели психологической проблемы, которая была бы понятна клиенту и с которой он мог бы работать самостоятельно. 2.Когнитивно-поведенческое.
Целями когнитивной психокоррекции являются: исправления ошибочной переработки информации; помощь клиентам в изменении убеждений, которые поддерживают неадаптивное поведение и неадаптивные эмоции.
Техники. Поведенческий эксперимент - проверка искаженных убеждений или страхов в ситуации реальной жизни. Когнитивный психолог не говорит клиенту, что его убеждения иррациональны или неправильны, или что ему необходимо принять убеждения психолога. Вместо этого психолог задает вопросы для извлечения информации о значении функций и последствиях убеждений клиента. В конце концов клиент сам решает, отвергать, модифицировать или сохранять ли ему свои убеждения, предварительно осознав их эмоциональные или поведенческие последствия. Так, Д. Келли в центр своей теории личностных конструктов ставил представления о том, что главным является то, какими средствами располагает человек для описания мира для прогнозирования будущих событий.
Метод «Фиксированной роли». Для решения вопроса перестройки личностных конструктов Д. Келли предложил технику, которую называл методом «фиксированной роли». В ходе коррекционного взаимодействия клиенту предлагают (на основе соответствующих приемов) посмотреть на мир глазами другого человека и вести себя соответственно. Клиент с помощью психолога активно экспериментирует с принимаемыми ролями гипотетических персонажей. Существенной особенностью является то, что ролевая игра разворачивается не в специальных (коррекционных) условиях, а в реальной жизни клиента.
«Подъем по лестнице». Техника позволяет клиенту изучить иерархию конструктов. Если клиент предпочитает пользоваться подчиняющими конструктами, то психолог задает ему вопросы: «Почему? Чем лучше для вас играть подчиняющие роли?» Обсуждение конструктов с помощью вопросов, начинающихся со слова «почему», похоже на своеобразный подъем вверх по лестнице.
«Складывание пирамиды». Эта техника очень похожа на технику «Подъем по лестнице», но психолог вместо вопроса «почему?» задает вопрос «как?». Процедура складывания пирамиды представляет собой своеобразное движение «вниз», к конкретизации описания поведения вследствие действия того или иного конструкта, а «Подъем по лестнице» представляет собой движение «вверх», к поиску более широкого мотива, который запускается вопросом «почему?», т.е. к обнаружению более абстрактного конструкта.
«ABC-модель». Данная техника заключается в том, что клиента просят охарактеризовать каждый полюс исследуемого конструкта. Например, у женщины имеется избыточный вес. Психолог задает ей следующие вопросы: «Какие преимущества у нее есть вследствие избыточного веса? Какие минусы привносит в ее жизнь большой вес?» Отвечая на вопросы, поставленные подобным образом, клиент имеет возможность определить границы действия конструкта и предпринять попытки для его перестройки.

24. Рационально – эмотивная терапия Э. Эллиса.
Основатель РЭТ А. Эллис сформулировал ряд положений, которые активно используются в практической коррекционной психологии. Одним из таких положений, часто цитируемых Эллисом, является высказывание: «Людям мешают не вещи, а то, какими они их видят» (Эпиктет).
Основываясь на подчеркнуто-научных подходах в структуре индивидуального сознания, А. Эллис стремится освободить клиента от уз и шор стереотипов и клише, обеспечить более свободный и непредубежденный взгляд на мир. В концепции А. Эллиса человек трактуется как самооценивающий, самоподдерживающий и самоговорящий.
А. Эллис считает, что каждый человек рождается с определенным потенциалом, и этот потенциал имеет две стороны: рациональную и иррациональную; конструктивную и деструктивную и т.д. Согласно А. Эллису психологические проблемы появляются тогда, когда человек пытается следовать простым предпочтениям (желаниям любви, одобрения, поддержки) и ошибочно полагает, что эти простые предпочтения - абсолютные мерила его жизненного успеха. К тому же человек - существо, чрезвычайно подверженное различным влияниям на всех уровнях - от биологического до социального. Поэтому сводить всю изменчивую многосложность человеческой природы к чему-то одному А. Эллис не склонен.
Цели коррекции. Главная цель - оказание помощи в пересмотре системы убеждений, норм и представлений. Частная цель - освобождение от идеи самообвинения.
Первый этап - кларификация, прояснение параметров события (A), в том числе параметров, наиболее эмоционально затронувших клиента, вызвавших у него неадекватные реакции.
Второй этап - идентификация эмоциональных и поведенческих последствий воспринятого события (С). Цель этого этапа - выявление всего диапазона эмоциональных реакций на событие (так как не все эмоции легко дифференцируются человеком, а некоторые подавляются и не осознаются из-за включения рационализации и других механизмов защиты).
Третий этап - реконструкция иррациональных установок. К реконструкции следует приступать, когда клиент легко идентифицирует иррациональные установки в проблемной ситуации. Она может протекать: на когнитивном уровне, уровне воображения, уровне поведения - прямого действия.
Четвертый этап - закрепление адаптивного поведения с помощью домашних заданий, выполняемых клиентом самостоятельно. Они также могут проводиться на когнитивном уровне, в воображении или на уровне прямых действий.

25. Этапы работы и психотехники в РЭТ.
Основатель РЭТ А. Эллис сформулировал ряд положений, которые активно используются в практической коррекционной психологии. Одним из таких положений, часто цитируемых Эллисом, является высказывание: «Людям мешают не вещи, а то, какими они их видят» (Эпиктет).
Основываясь на подчеркнуто-научных подходах в структуре индивидуального сознания, А. Эллис стремится освободить клиента от уз и шор стереотипов и клише, обеспечить более свободный и непредубежденный взгляд на мир. В концепции А. Эллиса человек трактуется как самооценивающий, самоподдерживающий и самоговорящий.
Цели коррекции. Главная цель - оказание помощи в пересмотре системы убеждений, норм и представлений. Частная цель - освобождение от идеи самообвинения.
Первый этап - кларификация, прояснение параметров события (A), в том числе параметров, наиболее эмоционально затронувших клиента, вызвавших у него неадекватные реакции.
Второй этап - идентификация эмоциональных и поведенческих последствий воспринятого события (С). Цель этого этапа - выявление всего диапазона эмоциональных реакций на событие (так как не все эмоции легко дифференцируются человеком, а некоторые подавляются и не осознаются из-за включения рационализации и других механизмов защиты).
Третий этап - реконструкция иррациональных установок. К реконструкции следует приступать, когда клиент легко идентифицирует иррациональные установки в проблемной ситуации. Она может протекать: на когнитивном уровне, уровне воображения, уровне поведения - прямого действия.
Четвертый этап - закрепление адаптивного поведения с помощью домашних заданий, выполняемых клиентом самостоятельно. Они также могут проводиться на когнитивном уровне, в воображении или на уровне прямых действий.
РЭТ характеризуется широким набором психотехник, в том числе заимствованных из других направлений.
1. Обсуждение и опровержение иррациональных взглядов.
2. Когнитивное домашнее задание связано с самоанализом по «ABC-модели» и переструктурированием привычных вербальных реакций и интерпретаций.
3. Рационально-эмотивное воображение. Клиента просят вообразить трудную для него ситуацию и свои чувства в ней. Затем предлагается изменить самоощущения в ситуации и посмотреть, какие изменения в поведении это вызовет.
4. Ролевая игра. Проигрываются беспокоящие ситуации, прорабатываются неадекватные интерпретации, особенно несущие в себе самообвинение и самоуничижение.
5. «Атака на страх». Техника состоит в домашнем задании, смысл которого в том, чтобы выполнить действие, которое обычно вызывает страх или психологические затруднения у клиента. Например, клиенту, который испытывает сильный дискомфорт при общении с продавцом предлагают зайти в крупный магазин со множеством отделов и в каждом отделе попросить показать ему какую-либо вещь.

26-27. Когнитивный подход А. Бека. Этапы когнитивной коррекционной работы. Основные техники
Когнитивный подход к эмоциональным расстройствам изменяет взгляд человека на самого себя и свои проблемы. Клиента учат возможности увидеть в себе индивида, склонного рождать ошибочные идеи, но и способного отказаться от ошибочных идей или их исправить. Только определив или исправив ошибки мышления, клиент может создать для себя жизнь с более высоким уровнем самоосуществления. Главная идея когнитивной психокоррекции А. Бека состоит в том, что решающим фактором для выживания организма является переработка информации. В результате рождаются программы поведения. Человек выживает, получая информацию из окружающей среды, синтезируя ее и планируя действия на основе этого синтеза, т.е. вырабатывая самостоятельно программу поведения.
Этапы когнитивной коррекционной работы: 1. Сведение проблем - идентификация проблем, имеющих в основе одни и те же причины и их группировка. Это касается как симптоматики (соматической, психологической, патопсихологической), так и собственно эмоциональных проблем. При этом достигается укрепление мишеней коррекционного воздействия. Другим вариантом сведения проблем является идентификация первого звена в цепи, который и запускает всю цепь символов. 2. Осознание и вербализация неадаптивныхкогниций, искажающих восприятие реальности. 3. Отдаление - процесс объективного рассмотрения мыслей, при котором клиент рассматривает свои неадаптивные когниции как обособленные от реальности психологические явления. После того как клиент научился идентифицировать свои неадаптивные когниции, ему необходимо научиться рассматривать их объективно, т.е. отдалиться от них.4. Изменение правил регуляции правил поведения. Для регуляции своей жизни и поведения других людей клиенты используют правила (предписания, формулы). 5. Перемена отношения к правилам саморегуляции. 6. Проверка истинности правил, замена их новыми, более гибкими. Первоначально желательно использовать навыки продуктивного решения проблем клиентом в непроблемной сфере, а уже генерализовать эти навыки в эмоционально-проблемную сферу. Цели коррекции. Основная цель - исправление неадекватных когниций, осознание правил неадекватной обработки информации и замена их правильными.
Техники: 1. «Сократовский диалог». Беседа является главным терапевтическим инструментом в когнитивной психокоррекции. Психолог тщательно составляет вопросы для обеспечения нового научения. Цель постановки этих вопросов сводится к следующему:прояснить или определить проблемы клиента; помочь клиенту идентифицировать мысли, образы, предположения; изучить значения событий для клиента; оценить последствия поддержания неадаптивных мыслей и поведения.
2. «Заполнение пустоты». Метод используется, когда уровень испытываемых эмоций носит умеренный характер и когниции, сопровождающие их, нечетки, недостаточно оформлены.
3. Декатастрофизация (техника «что... если»). Техника предназначена для исследования действительных фактических событий и последствий, которые в представлении клиента наносят ему психологический ущерб и вызывают чувство тревоги.
4. Когнитивная реатрибуция. Методика представляет собой последовательность действий с целью изменения патологизируюших клиента автоматизированных (навыков) «цепочек мыслей», направлена на проверку правильности убеждений клиента. Психолог и клиент рассматривают альтернативные причины событий. Техника реатрибуции предполагает проверку реальности и исследование всех фактов, которые повлияли на возникновение ситуации.
5. Переформулирование. Техника, предназначенная для мобилизации человека, который считает, что проблема не контролируется им. Клиенту предлагается сформулировать проблему по-новому, с тем, чтобы она получила конкретное и специфическое звучание.
6. Децентрализация. Метод освобождения клиента от свойства видеть в себе точку сосредоточения всех событий.
7. Проверка гипотезы. Клиент, находящийся в эмоционально неустойчивом состоянии, имеет свою гипотезу, объясняющую такое его состояние. Психолог просит привести конкретные факты, объясняющие данную гипотезу.
8. Планирование деятельности. Эта процедура сводится к тому, что клиента просят составить распорядок дня, наметить план той или иной деятельности и выставить оценки степени удовлетворения от этой деятельности, используя шкалу от 0 до 10 баллов.